Начало
Шрифт:
Последние два урока длились словно вечность. Карл фон Рихтер изо всех сил старался меня расшевелить, но я не отвечала. После того публичного наказания я возненавидела и его.
— По-моему класс срочно нуждается в ваших подсказках, мадемуазель Леран, — воскликнул он, трагично разводя руки после очередного неправильного ответа. Несмотря на то, что остальные ученики старательно выполняли домашние задания, каверзные вопросы учителя каждый раз заставали их врасплох.
Я же продолжала упрямо хранить молчание.
Дома я раскрывала учебник по биологии и читала про волков. И хотя я твердо уверовала, что тот волк на поляне был всего лишь галлюцинацией, возникшей в моем воспаленном мозгу, что-то никак не давало мне покоя.
Близился конец недели, и я с нетерпением ждала воскресенья. С одной стороны, я до смерти боялась возвращаться на ту поляну. Галлюцинация или нет, все это было очень странно. А вдруг мне вовсе не показалось? Кто знает, какие другие страшные зверюги водятся в этих древних, непроходимых лесах.
Но что-то неумолимо тянуло меня проверить свою догадку. К тому же, я не хотела лишаться единственного места в мире, где я чувствовала себя хорошо.
Когда наконец-то послышался долгожданный звон посуды внизу — Марджи накрывала стол, я оделась и подошла к окну.
Я медлила. А что если мне это не показалось, и волк все еще там в лесу? В этот раз он не погнушается моими костями — такой громадине постоянно нужна еда, даже такая тощая, как я. Если один раз мне удалось убежать, то нет никакой гарантии, что получится снова. Разве стоит вновь искушать судьбу?
Я постояла и сделала шаг назад.
«А что мне терять?» — думала я, нервно расхаживая по комнате туда-сюда и машинально потирая больную руку. Лучше быстрая смерть от зубов хищника, чем постоянный голод и издевательства.
Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я открыла окно и вылезла наружу. С каждым разом спускаться было все труднее. Правая рука меня совершенно не слушалась, а цепляться одной левой было тяжеловато. Прижавшись щекой к шершавой коре, я медленно сползла вниз и пролезла через отверстие в загороди.
В лесу стояла привычная тишина. Спрятав нос в теплый шарф — с каждым днем температура опускалась все ниже и ниже — я осторожно продвигалась между деревьями, стараясь не издавать лишнего шума. Но сухие ветки и побитые морозом опавшие листья усложняли мне задачу: мои легкие, аккуратные шаги издавали такой громкий хруст, будто по лесу шагал великан. Если поблизости были звери, то они точно слышали приближение чужака.
Когда до поляны оставалось несколько шагов, я остановилась. Пока нет гарантии, что тут безопасно, лучше проявить осторожность. Я тихо прокралась к самому широкому дереву, которое оказалось высоченной сосной, и понаблюдала за окружающими поляну деревьями. Где-то в лесу прокричала сова, но ничего необычного я не услышала. Все было, как и прежде.
Я медленно сократила оставшееся расстояние, стараясь ступать как можно тише. Подкравшись к знакомому кусту, я снова осмотрелась. Поляна была залита лунным светом и совершенно пуста. За ночь выпал снег, поэтому сейчас она выглядела совершенно не так, как я ее помнила — я словно очутилась тут в первый раз. Однако в этом был и плюс. На снегу можно увидеть следы побывавших здесь зверей и слинять, пока еще не поздно. Я приподнялась на цыпочках и оглядела покрывающий поляну снег, но никаких следов не увидела — за прошедший день никто сюда не заглядывал. Прошло еще несколько долгих минут, но ничего не изменилось.
Рука машинально потянулась к тому месту, где я прятала покрывало, но нащупала пустоту, и я вспомнила, что оно осталось на поляне: пустившись прытью в прошлый раз, я совершенно про него забыла. Хорошо хоть дожди прекратились, иначе пришлось бы его выкинуть. Мокрое и прогнившее, оно было бы совершенно бесполезным.
Осторожно осматриваясь по сторонам, я сделала несколько шагов к тому месту, на котором обычно сидела. Как я и предполагала, край покрывала выглядывал из-под снега. Я отряхнула его и прижала к груди, готовая в любой момент пуститься наутек. Но вокруг было тихо. Лес по-прежнему хранил таинственное молчание.
Ну и отлично. К черту этого волка. Пусть убирается с моей головы или поищет себе другую поляну. Ему придется постараться, чтобы меня прогнать.
Я запахнула съехавший от прятанья по кустам шарф и подправила варежки. Затем, вконец осмелев, расстелила одеяло и села, прогоняя все мысли о волке прочь.
Приятно было побыть здесь в полном одиночестве. Тут я старалась не думать о школе или доме, а просто сидела или лежала, разглядывая звездное небо и стараясь не пропустить падающие звезды, чтобы снова загадать свое желание. Но сегодня как назло не было ни одной. Все звезды застыли на своих местах и лишь изредка слабо вздрагивали.
И хотя первые полчаса на поляне я усердно отгоняла от себя это ощущение, в конце должна была признать — что-то изменилось. Даже привычная тишина леса стала другой.
Внутри меня медленно нарастало непонятное разочарование. Я надеялась, что, вернувшись на поляну почувствую привычное облегчение, которого с таким нетерпением ждала каждую неделю. Но вместо этого внутри медленно нарастало ощущение, что я упустила нечто важное. И я никак не могла понять, что. Разве я не должна была радоваться, что волк оказался просто выдуманным? Однако эта мысль почему-то меня совершенно не ободряла.
Поерзав на одеяле еще какое-то время, я скомкала его раньше обычного и снова спрятала под кустом.
Домой я брела с тяжелым чувством. Вот уже месяц ночные прогулки были моей единственной отдушиной, но сейчас я чувствовала только досаду. Завтра начнется новая неделя, и мне снова придется идти в эту ужасную школу. Я попробовала прогулять пару уроков — сначала мне показалось, что лучше уж сидеть взаперти, чем каждый день видеть ненавистных учителей. К тому же я надеялась, что меня наконец-то исключат. Но вместо того, чтобы просто молча отправить меня в подвал, тетка каждый раз начинала свою тираду о том, как я довела своих родителей до самоубийства и придумывала все новые колкости, которые задевали меня до глубины души. И в конце концов я решила выбрать наименьшее из зол — ходить в школу и держаться от всех подальше. Исключать меня почему-то не торопились.