Начало
Шрифт:
Вылетев с двери, я кинулась вперед по пустому коридору. По щекам покатились слезы, и, добежав до первого пересечения, я свернула в приоткрытую дверь. Комната оказалась чуланом, которая служила уборщикам для хранения моющих веществ.
Лучше выплакаться тут, чем позволить кому-то увидеть себя в таком состоянии. Я соскользнула по стене и обняла содрогающиеся от беззвучных рыданий плечи.
Кто она такая, чтобы говорить мне о чувстве вины? Такая элегантная, воспитанная и изысканная, вся в дорогих украшениях, она понятия не имеет понятия, что значит испытывать настоящую боль. Истерзанная рука, слабость и голод — это ничто, по сравнению с тем, что я испытываю внутри. Мои родители ушли навсегда, а я их даже толком никогда не знала. И второго шанса сказать им, как я сожалею и как я бы хотела все исправить, у меня уже не будет.
Когда душившие меня слезы постепенно иссякли, за дверью послышались приближающиеся голоса. Если это уборщики, то они сразу меня заметят: спрятаться в маленьком чулане было совершенно негде. Я принялась изо всех сил вытирать заплаканное лицо. Скажу, что заблудилась и перепутала кабинет. Я новенькая, поэтому это не будет выглядеть странно.
Но я ошиблась. В постепенно нарастающих голосах я узнала мистера Броуди и миссис Джеймс и с ужасом отпрянула к стене, успев подхватить покачнувшуюся швабру. Оказаться с ними лицом к лицу в таком покрасневшем и распухшем от слез виде — все равно, что подарить ребенку долгожданную игрушку. Они-то уж точно не упустят возможности высмеять меня перед всей школой.
— Постойте, Патриция, вы уверены, что сообщать о новом провале будет хорошей идеей? — внезапно понизил голос учитель физики. — Такое поведение вполне может быть спровоцировано новым ядом, который мы недавно испробовали. Я думаю, нам стоит провести еще несколько экспериментов, прежде чем с уверенностью заявлять, что мы не знаем причины нового приступа бешенства.
— Вы сомневаетесь в моих порошках? — резко спросила миссис Джеймс, останавливаясь прямо напротив приоткрытого чулана.
Я почти перестала дышать. Через небольшую щелку я видела, как скривилось лицо учителя физики.
— Ни в коем случаем. Я лишь хочу сказать, что не следует торопиться. Вы знаете, как к этому отнесутся там наверху. Тем более, что многие из них все больше и больше начинают прислушиваться к словам старикашки.
Лицо миссис Джеймс приняло презрительное выражение.
— О, прошу вас, Теобальд! Уилфред к своим годам совершенно выжил из ума. Никто уже давно не воспринимает его всерьез.
— Происходят странные вещи, и покровители требуют объяснения, — хрипло возразил мистер Броуди. — Пока мы не может его предоставить, вполне естественно, что они будут искать его в другом месте.
Миссис Джеймс презрительно фыркнула.
— Искать разумное объяснение и верить в древние легенды — разные вещи, — ее лицо стало каменным. — Я удивлена, что такой рациональный человек, как вы, допускает саму возможность, что эти нелепые россказни могут оказаться правдой.
Мистер Броуди проигнорировал ее сарказм.
— Старикашка говорит, что в созвездии Волка наметились изменения, — как ни в чем небывало продолжил учитель физики. — Он утверждает, что такое не случалось вот уже несколько сотен лет.
— Никогда не слышала о таком.
— И не вы одна. Маленькое, ничем не примечательное созвездие, которое долгое время оставалось в тени.
— Уверена, что так и останется, — резко заметила миссис Джемс, поправляя горло своей водолазки, как будто ей вдруг стало трудно дышать.
Учитель огляделся по сторонам, как будто хотел убедиться, что рядом никого нет. От страха, что меня обнаружат, я боялась вздохнуть.
Когда он заговорил, его голос звучал так тихо, что мне стоило больших усилий разобрать его слова.
— Я не мог не обратить внимание на странность происходящего, — он откашлялся. — Если на секунду, — он сделал паузу, и лицо миссис Джеймс вытянулось, — лишь на секунду представить, что каким-то образом определенные звезды все-таки влияют на наши способности, то данное стечение обстоятельств не могло не показаться мне странным. Вы прекрасно знаете, что единственная, кто могла управлять волками, была…
— Не смейте произносить ее имя! — громко зашипела на него миссис Джеймс. Ее лицо покраснело, она тяжело дышала.
— И тем не менее, — не сдавался учитель, — если хоть на секунду представить, что это не совпадение…
Миссис Джеймс вскинула руки и попятилась назад, будто защищаясь от чего-то.
— Довольно, прекратите! — резко вскричала она его, не дав ему закончить. Воздух со свистом вылетал из ее легких, а на лбу выступили капельки пота.
Какое-то мгновение они молча таращились друг на друга, словно давние сообщники, которые впервые всерьез усомнились в многолетнем союзе. Возникшая трещина неприятно поразило обоих, но каждый из них был слишком умен для того, чтобы открыто выдать свои чувства. Со своего не слишком надежного убежища я буквально почувствовала пробежавший между ними холодок.
Наконец миссис Джеймс выпрямилась и резко произнесла:
— Я не позволю вам ставить мою карьеру под удар. Особенно перед Советом! Ваши нелепые и совершенно абсурдные выдумки могут дорого стоить нам обоим, и если вы решите поделиться ими с кем-нибудь еще, то не впутывайте в это меня!
Учитель состроил обиженную гримасу.
— Я бы никогда не осмелился использовать ваше имя, Патриция. Вы знаете, как глубоко я вас уважаю. Я лишь хотел поделиться с вами своей догадкой и выслушать ваше компетентное мнение, — заискивающим тоном произнес он, отводя глаза в сторону чулана. Миссис Джеймс не могла этого видеть, но я-то хорошо разглядела в них обиду и злость.
— Значит, вы своего добились, — миссис Джеймс провела дрожащей рукой по лбу, смахивая бусинки пота. Впервые я стала свидетелем тому, как ее железная выдержка ей изменила: она медленно и с небывалым трудом приходила в себя.
Учитель отстранился. На его лице вновь заиграла знакомая омерзительная улыбка.
— Давайте забудем этот разговор. Я был неправ и ни в коем случае не хотел вас расстроить, — вкрадчиво промямлил он.
— Прекрасно, — ледяным тоном ответила миссис Джеймс. Она наконец-то взяла себя в руки, но стиснутые в кулаки, побелевшие пальцы говорили о том, что это ей далось нелегко. — Сосредоточимся на работе. Мы должны найти решение во что бы то ни стало, репутация школы превыше всего, — на этот раз ее голос звучал куда тверже. — Возьмите еще несколько учеников и отправьте их вниз. Я присоединюсь к вам, как только доложу директору, что опыты неоднозначны и нам нужно больше времени.