Начало
Шрифт:
— Тогда что вы предлагаете? — нетерпеливо поинтересовался мистер Броуди.
Красные вокруг зашушукались. Большинству из них пришлось по вкусу, что Джейк задумал что-то особенное.
Он вышел слегка вперед, чтобы всем было хорошо его видно. Ветер трепал его темные волосы, и выглядел он так внушительно, что, если бы не красная форма, его вполне можно было бы принять за директора. На фоне молча взирающих на него сзади красных золотой лев на его кофте вдруг показался мне еще более грозным. Перешептывания вокруг сразу поутихли. Все учителя замолчали и терпеливо ожидали, что он скажет. У меня не возникло сомнения, что подобной чести удостаивался только сам мистер Шелдон.
Джейк поднял голову и посмотрел сначала на меня, а затем в сторону ребят в желтой форме. Его глаза сузились, а в голосе зазвенели металлические нотки:
— Она вступилась за них, — громко сказал он, кивнув в сторону желтых. — Но наказать ее было бы слишком просто. Вместо этого я предлагаю напомнить всем, кто носит синюю форму, — он замолчал и обвел глазами стоявшую за мной толпу, — о том, какие последствия постигнут тех, кому они, пренебрегая школьными правилами и презирая сложившиеся веками традиции, пытались помочь. Чтобы впредь никто больше не решил последовать ее примеру.
Окружающие его красные ловили каждое отпущенное им слово. Многие из учеников в желтой форме испуганно съежились.
— Я хочу, чтобы эти двое, — указал он пальцем на Тэйлора и его девушку, — заплатили за ее проступок.
Я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног.
— Нет, — закричала я, повисая на руке мистера Броуди. — Нет, они тут не при чем. Накажите меня!
Но рот мистера Броуди уже скривился в ядовитой ухмылке — идея Джейка пришлась ему по душе. Он оттолкнул меня на снег и указал на прижавшихся друг к другу парня и девушку.
— Сюда, — скомандовал он, указывая свёрнутым в руке кнутом на снег перед собой. — Вместе, — добавил он, когда Тэйлор отпустил руку своей девушки и сделал шаг вперед.
— Нет, — услышала я свой вопль. Я кинулась к мистеру Броуди, но чьи-то сильные руки подхватили меня. — Нет, оставьте их, они ни в чем не виноваты.
Я продолжала брыкаться и отбиваться, но кто-то в красной форме крепко держал меня, не давая вырваться.
Стефани Аттвуд показала на их желтые куртки, и они послушно сбросили их на сумки и повернулись спиной к учителю. Дрожа от страха и холода, оба с обреченным видом смотрели перед собой.
Никто из присутствующих не сказал и слова в их защиту. Я с мольбой посмотрела на мисс Белл, но лицо молодой женщины застыло и превратилось в железную в маску. Казалось, она напрочь перестала воспринимать, что здесь происходит.
— Итак, — торжественно произнес мистер Броуди. Его левый глаз неестественно дернулся; черные зрачки расширились и в них появился нехороший блеск. — Какая чудесная возможность напомнить о существующих в школе правилах, о которых некоторые уже, похоже, начали забывать. Вам и вам, — обратился он к ученикам в синей и желтой форме, — будет полезно напомнить, какую дорогую цену вы заплатите, вступаясь друг за друга.
Толстый кнут со свистом опустился на спину Тэйлора, и он со стоном рухнул на колени.
— Нет, пожалуйста, прекратите, — закричала я, отбиваясь. — Прекратите.
Но мистер Броуди не обращал на меня никакого внимания.
— Разделение в школе существует для того, чтобы каждый из вас знал свое место.
Второй удар опустился на спину плачущей девушки. Она упала рядом с Тэйлором, и он притянула ее к себе, пытаясь как можно больше закрыть ее своим телом.
— Нет, не надо, я умоляю. Я умоляю, — по моим щекам побежали слезы, и я повисла на крепко удерживающих меня руках.
Мистер Броуди поднял на меня глаза. В бездонных черных зрачках светился нескрываемый экстаз.
— Сейчас вы все стали свидетелями тому, к каким последствиям приводит малодушие и безответственность, — хрипло загремел он, поднимая руку. Новый удар со свистом опустился на прижавшиеся друг к другу тела, и они содрогнулись от боли.
Я продолжала кричать, пока не сорвала горло, и мои сдавленные рыдания утонули в их громких пронзительных вскриках. Каждый новый удар, сыпавшийся на их спины, отдавался свежим шрамом в моем сердце.
— Отвернись, ты ничем не сможешь им помочь, — услышала я над собой ледяной голос Джейка. Несмотря на мои слабые протесты, он силой развернул мое содрогающееся от рыданий тело, чтобы я не могла видеть происходившее в центре.
— Пусти. Ненавижу тебя, — рыдала я, из последних сил колотя его в грудь. Но силы уже покинули меня. Я лишь слабо трепыхалась, словно загнанный в ловушке зверек.
Наконец все смолкло. Только с желтых рядов продолжали раздаваться сдавленные всхлипывания.
Мистер Броуди громко дышал. Подняв руку, он вытер со лба капельки пота и пригладил назад соскользнувшую на лоб во время порки сальную прядь.
— Ну что ж, на сегодня хватит, — горящие злым, почти садистским блеском глаза уперлись в посеревшие от ужаса желтые ряды. — Но прежде, чем мы все разойдемся, позвольте мне выразить благодарность за этот урок мисс Леран. Именно ее эгоистичная привычка ставить себя выше других привела ваших однокурсников к такому печальному и, — он издал злобный, противный смешок, — несомненно, болезненному исходу.
Он кинул окровавленный кнут рядом со скрючившимися телами и с отвращением вытер руки о поданный ему кем-то из красных платок.
Учителя как по команде заспешили в сторону здания школы. Звонок уже давно прозвенел, и они поторапливали и подталкивали зазевавшихся учеников, которые таращились то на меня, то на середину школьного двора. Лишь двое учителей не двинулись с места. Прищурившись и заложив руки за спину, мистер Честертон смотрел в нашу сторону. Недалеко от него Карл фон Рихтер поднял мою куртку.
Я поняла, что меня еще держат, и призвав на помощь всю свою силу, оттолкнулась. На этот раз Джейк разжал руки.