Начало
Шрифт:
Вытирая заплаканное лицо, я посмотрела в сторону лежащих на снегу фигурок. Свитера на их спине были изорваны, и снег под ними медленно менял цвет.
— Доволен? — мой охрипший голос был еле слышен.
— Вполне, — сухо ответил Джейк.
Я обернулась и со всей силы толкнула его в грудь, но он даже не шелохнулся.
— Ты чудовище! Ты хуже их всех вместе взятых!
Те приятели Николь во дворе были правы. Он действительно подходит на роль директора этой ужасной школы. Он не просто назначил наказание, он сделал это с той же жестокостью, как если бы передо мной стоял сам мистер Шелдон.
Кто-то сзади отстранил меня.
— Пойдемте, Алекс, — Карл фон Рихтер набросил мне на плечи куртку, — вам пора на урок.
— Оставьте меня, — прошептала я, смотря, как взявшиеся откуда-то медсестры забирают Тэйлора и его девушку в сторону школы.
— Если вы не хотите, чтобы сегодня пострадал кто-нибудь еще, то вам лучше последовать моему совету, — не обращая внимания, на мои слабые протесты, он подтолкнул меня, оставив Джейка и мистера Честертона позади.
Двигаясь словно в тумане, я зашла в школу с поникшей головой. Красные тыкали мне в лицо телефоны, стремясь запечатлеть на камеру мое покрасневшее от слез лицо. Со всех сторон то и дело раздавались звуки сделанных снимков.
— Эй ты, — прорычал у меня над ухом Дилан. — Не носи ты синюю форму, я бы прямо сейчас свернул тебе шею.
В подтверждение своим словам он сделал недвусмысленный знак обеими руками.
— Я бы предпочла, чтобы на их месте была она, — стоявшая рядом с ним Камилла кивнула в мою сторону. Ее скривившееся в недовольной гримасе личико говорило о том, что она не разделяла мнения Джейка о наказании. Близняшки за ее спиной поспешили ее поддержать, но она не разделила их энтузиазма, и они мгновенно умолкли.
— Все еще впереди, — ухмыльнулся ей Эрик. — Эта выскочка снова взялась за старое. Но на этот раз она перешла все границы и ответит за это, — он свирепо оскалился в мою сторону, но, увидев поднимающегося позади меня Карла фон Рихтера, отошел в сторону.
Текущая в сторону классов сине-желтая толпа обтекала меня с обоих сторон. При моем приближении она с опаской расползалась в сторону, образуя передо мной живой коридор к классу. Прежде чем свернуть в свою часть здания, я заметила Хлое. В ее заплаканных глазах сквозил немой упрек. В ту же секунду меня обожгла мысль, что на месте Тэйлора и его девушки могла оказаться маленькая сестренка Джин. Как бы я могла потом смотреть ей в глаза? Как я теперь вообще смогу смотреть кому-то из них в глаза?
В классе мистер Броуди уже чертил что-то на доске. Видеть его здесь после того, что случилось всего несколько минут назад, было еще тяжелее. Весь урок он посматривал на меня и мерзко лыбился, старательно напоминая о произошедшем при каждом удобном случае.
— О, какое незабываемое удовольствие доставили мне ваши слезы, мисс Леран, — прохрипел он, склонившись над моим ухом и обдавая меня своим зловонным дыханием. — Прекратите, умоляю! — громко передразнил он меня перед хранившим тишину классом. — Как мило! Я бы прослезился, если бы мог, — ядовито закончил он и захихикал от собственной шутки.
Мне было плевать, что он смеется надо мной. Все, о чем я могла думать, были Тэйлор и его девушка. Оказали ли им помощь? Ненавидят ли они меня за то, что с ними случилось? Скорей всего. И правильно. Я сама себя ненавидела. Сидевшие рядом Джин и Уилл не сказали мне ни слова, но это было и не нужно. Я и так чувствовала себя хуже некуда.
На предпоследнем уроке истории меня потребовали в кабинет к учителю биологии.
— Снова ты, — сказала долговязая Ким, когда мы вышли за дверь. — Ты прибавляешь мне работы, и, поверь, мне это совсем не нравится.
Возмущенно надув свои силиконовые губы, она показала следовать за ней.
Сосредоточенно сдвинув брови, мистер Честертон уже ждал меня, откинувшись на спинку своего кожаного кресла. Его ловкие и грациозные пальцы постукивали по лежащей перед ним папке. Точно такую же я видела в кабинете директора в свой первый день. Неужели после утренних событий меня наконец-то решили исключить? Однако теперь эта мысль не вызвала у меня никаких эмоций.
— Садись, — указал он на стул, когда секретарша захлопнула за нами дверь.
Я вспомнила, с каким каменным лицом наблюдал мистер Честертон за тем, что происходило утром на школьном дворе.
— Я постою.
— Разговор будет долгим, поэтому, пожалуйста, присядь, — мягко попросил он, но я не сдвинулась с места.
Учитель вздохнул.
— Ладно. Но помни, что мое предложение остается в силе.
Он встал и подошел к окну. Небо снаружи заволокло серыми, тяжелыми тучами, и мягкий снег тяжелыми, пушистыми хлопьями опускался на промерзлую землю. Я любила зиму и каждый год с нетерпением ждала ее начала, но сейчас восторга не почувствовала.
— То, что я собираюсь тебе рассказать, Алекс, существенно отличается от того, что ты знала и видела в своей прошлой жизни, — наконец произнес он, наблюдая за неторопливо танцующим в воздухе снегом. — И поверь, что сделать это будет нелегко.
Я молчала. Раньше я несомненно вылила бы на него ушат едких колкостей, приправленных упреками и обвинениями, но своенравный огонь, полыхавший внутри меня сколько я себя помнила, был безжалостно и жестоко раздавлен сегодня утром. Внутри я ощущала только бездонную пустоту.
Он слегка ослабил свой темно-синий галстук и обернулся.
— Ты помнишь наш первый разговор в этой комнате?
Я лишь плотнее сжала губы и не ответила. Мистер Честертон присел на краешек своего стола и внимательно посмотрел на меня.
— Когда я спросил тебя в тот день, что ты запомнила со своего первого построения, ты не обратила внимания на самое важное, Алекс, — мягким тоном произнес он. — Способности. Способности, о которых говорила миссис Джеймс и которые совершенно не заинтересовали тебя в то день.