Шрифт:
Средние Века, Европа.
– Ведьмино отродье!.. Ведьмино отродье!..
По раскисшей грязи слышались шлепки множества ног и гул голосов отражался от закопчённых стен. Маленькая фигурка металась от дома к дому, пытаясь достучаться хоть до кого-нибудь.
– Помогите, пожалуйста, кто-нибудь!..- сквозь рыдания послышался тоненький девичий голосок. Но толпа в конце улице злобно гудела, равнодушная к слезам ребёнка.
Девочка, содрогаясь от рыданий, побежала прочь
Девочка снова подскользнулась, ударившись той же коленкой и несколько секунд каталась от боли, еще сильнее пачкаясь в нечистотах. Затем кое-как поднялась и неловко заковыляла дальше. Но скорость ее передвижения упала еще больше. Толпа была близко. Девочка в отчаянии завернула за угол ближайшего дома, надеясь скрыться в проулке. И сходу налетела на кого-то. Подняв голову, девочка увидела огромную тёмную фигуру, нависавшую над ней- и силы оставили ее.
В чём дело, Рокерт?- раздался в проулке девичий голос.
Маленькая девочка, потеряла сознание наткнувшись на меня,- ответил голос мужской.
Ты напугал ребенка до потери сознания?
– девичий голос сменился мелодичным смехом, словно ручеек зажурчал.
Госпожа, кажется, за девочкой гонится толпа- огромная фигура, держащая бесчувственного ребёнка на руках, глянула за угол,- и эта толпа уже близко.
Вот как? И что же, интересно, натворил этот ребёнок? Украл краюху хлеба?
Если хотите, госпожа, то через минуту вы сможете расспросить об этом у ее преследователей.
Да, хочу, - девичий голос прозвучал легко и беззаботно, но затем в нем мелькнуло раздражение,- Отчего же тут так воняет?
Госпожа, я бы посоветовал вам отойти от лужи нечистот подальше.
В темноте проулка послышалось аханье и цокот каблучков.
В добавок, девочка, судя по всему, недавно искупалась в аналогичной луже и тоже не пахнет цветами.
Что за варварство- жители этого города, что, гадят прямо на улицах?..
Огромная фигура оставила вопрос своей спутницы без ответа, т.к. в проулок ворвалась толпа с факелами.
В проулке стало светло и стало видно разговаривавших. Огромная фигура оказалась мужчиной с суровым лицом, которое перечеркивал шрам от лба и наискось через левую щеку до подбородка, прерываясь лишь в районе глаза, который был в полном порядке. Одет мужчина был в строгий черный костюм- что-то вроде фрака, брюки, черная рубашка. По плечам рассыпаны длинные седые волосы, перечеркнутые черной ленточкой чуть выше лба (видимо, чтобы волосы не лезли в глаза).
Спутницей мужчины оказалась юная девушка, на вид лет 15-16-ти, одетая очень просто- в черные лосины и красную футболку. На ногах были одеты ботиночки на острых каблучках. Черные волосы собраны в хвост, который длинной был до попки девушки. Фигура была изящной, а лицо красивым, каким-то холеным и аристократичным- глядя на это лицо возникало ощущение породы, длинной вереницы благородных предков.
Толпа остановилась, во все глаза разглядывая эту парочку. Вперед вышел человек в рясе и громко спросил:
– Кто вы? Что делаете здесь в этот час вместе с отродьем ведьмы?
– Рокерт, о чём там проблеял этот простолюдин?- голос девушки, легкий и беззаботный до этого момента, наполнился холодным презрительным высокомерием.
Мужчина с таким же холодом и неприкрытой угрозой в голосе сказал, чеканя каждое слово:
– Пёс, ты смеешь требовать ответа у моей госпожи?
Священник вытаращил глаза на мужчину и не сразу нашелся, что ответить. Но выдвинувшиеся из толпы фигуры в облачениях инквизиторов помогли ему собраться с мыслями.
– Да как ты посмел назвать меня, епископа, псом?! Еретик и богохульник, тебя сожгут за это на костре вместе с отродьем ведьмы, которое ты, нечестивец, держишь на руках!
– Рокерт, мне показалось, или эта неблагородная шваль посмела грозить тебе казнью? Я смотрю, чернь тут совсем распоясалась.
От ледяного голоса девушки пробрал озноб всех услышавших его, заставив толпу поежиться.
Но епископ только сильнее распалился, хотя голос девушки пробрал и его.
– И эту ведьму тоже сожжем! Взять их!
Инквизиторы было выдвинулись вперед, но вдруг вспыхнули огнём, который за мгновения испепелил их.
А девушка шагнула вперед.
Епископ выставил перед собой распятие, начав снова читать молитву. А толпа отступила в ужасе перед настоящим колдовством. Девушка встала прямо перед ним и с холодной насмешкой спросила:
Молишься своему божку, жрец?
– и взяла рукой распятие, сжимая его. И массивное золотое распятие сминалось у нее в руке словно кусок масла.
Это зрелище действительно напугало епископа, он стал пятиться, истово крестясь.
Твой божок не существует, потому он тебе не поможет. А я тебя убью за угрозы в мой адрес и в адрес моего слуги.
Епископ, предчувствуя свою гибель, заорал:
– Убьем ведьму! Во славу Господа нашего!..
Толпу этот призыв всколыхнул- два чужака убили инквизиторов колдовством, угрожают епископу, но ведь их всего двое. И люди двинулись вперед, толпа ощетинилась вилами, косами, дубинками и факелами, подбадривая себя молитвами.
Госпожа, позвольте мне- это все же моя работа.
Девушка пожала плечами и сделала шаг назад. А Рокерт, успевший аккуратно уложить девочку на мостовую, шагнул вперед, вынув откуда-то из воздуха огромный фламберг с лезвием, окутанным зеленой дымкой.
Но люди, ободряемые воплями епископа, не остановилась от вида очередного колдовства. И накинулись на Рокерта. Со стороны это выглядело довольно жалко- люди неумело пытались задеть вихрь, в который превратился слуга, а сами падали нарубленные кусками под ноги своих товарищей.
Именно этот момент выбрала девочка, чтобы очнуться. И от страха забилась, пытаясь встать: