Начало
Шрифт:
– А хотелось, признавайся, как на духу? Покайся, дочь моя!
– шепотом не очень получается передразнить поповский распевный бас, но мама хихикает.
– По всякому бывало, иногда и хотелось... Горкин, тут такое дело...
– мама неожиданно начинает мяться.
– И?
– За мной Виктор Афанасьевич ухаживает...
– В смысле ухаживает? Он за тобой уже три года ухаживает. А-а-а, понял. А ты как?
– Не знаю...
– Мам, я его очень мало знаю, так что тебе видней, но ты подумай. А то ты здесь взаперти сидишь, людей не видишь. Может не стоит пока торопиться? Я не в смысле, что я против, - затараторил я,
– Не буду торопиться, - мама снова улыбается, - Но если что, ты против не будешь?
– Мама! Ну, ведь ты молодая красивая женщина, понятно, что за тобой мужчины ухаживать будут. И обязательно кто-нибудь тебя полюбит и замуж позовет. С чего мне против быть.
Мама расспрашивает меня о моем житье-бытье, а я ее. Узнаю заодно, что армейский контракт маме, конечно, продлили, но и отрабатывать его отошлют не обратно в тьмутаракань, а в Петербург, поближе к Митьке. Как выпишут, так сразу и отправится. А пока будет восстанавливаться здесь, заодно и квалификацию повысит, экзамены как раз на июнь назначены. Это Шаврин расстарался. Его самого в столицу летом переводят, вот он и хочет за ней и дальше присмотреть. Возможно, и не самая лучшая для нее партия, но с другой стороны - одаренный, симпатичный, не бедный, что еще надо? А его вась-вась с ПГБ... работа такая. Это в первый момент я на него злился, а пораскинув умом понял - человек он военный, приказ есть приказ.
Но время неумолимо движется, так что оттягивать неприятную часть уже некуда.
– Мам! Я вообще, если честно, по делу пришел. Помоги, а?
– Что тебе, солнце мое?
– ласковые пальчики снова перебирают мои отросшие волосы.
– Мам, я тут совсем запутался. Понимаешь, подруга моя, ну та, которая выручила меня в начале - Наташка. Так вот, что-то крутит она, а у меня трое одаренных на нее записаны.
– Это твои пилоты?
– Ага, двое пилотов и просто хороший парень. Только у них индекс на нуле, вот и пришлось пока их на кабальную записать. Мам, я хочу род создать и их к себе принять, - ну вот выпалил самое главное, теперь ход за ней
– Род создать... А потянешь?
– Мам, я в июне все экзамены сдам, ты не переживай. Я хоть в школе и не учусь, но неучем не останусь. А миллион - это вообще ерунда.
– Ничего себе ерунда. Смешной ты у меня. Но если так уверен - дерзай. Я вот в свое время не решилась, у Елизара Андреевича под крылом спряталась, а может, и надо было рискнуть. Какая тебе помощь нужна?
– Мам, запиши их себе в кабальные, до июня. Вот, я бумаги приготовил.
– Я могу и в род их принять, - мама лукаво улыбается.
– Ну, ма-а-ам, ну, что вот ты шутишь. Я их себе забрать хочу. Пусть Митька сам себе людей подбирает, а эти только моими будут. Сама же знаешь, даже если они потом свои рода создадут, все равно родственными будут. А сейчас и вовсе мой род усилят.
– Ты еще долго скрываться собираешься?
– Как род создам, так и сдамся. Ты ж понимаешь, Митька сейчас у Милославского под крылышком, он ему, если что, отказать не сможет. А я не хочу! Может я и не прав, но я себе это так вижу: законопатят меня в какой-нибудь закрытый отдел, и буду я до конца дней под охраной сидеть, одни ПГБшные рожи видеть. Я понимаю, может я и не прав, но согласись, так тоже запросто может быть. Ты вон у деда много свободы видела? Что приказал, то и делала.
– Елизар Андреевич... Ему возражать трудно было. Но и защиту он нам дал немаленькую...
– Вот и я о том же. Сама же говоришь - зря не рискнула свой род создать.
– Может еще и создам. Мне, между прочим, за тот бой орден дали, могу и прошение подать. Только пока торопиться не буду, посмотрим, как у вас с Митей дела пойдут. Может вам хоть кто-то взрослый в роду еще понадобится. Мы же с Митей еще не говорили, может и ему там вовсе несладко и помощь требуется. Давай свои бумажки.
Мы еще немного поговорили, но вскоре оба начали зевать, так что вскоре я смылся привычным путем через окно. Помощь парней мне уже не требовалась, так что никто меня под окнами не ждал, а то бы не удалось так долго задержаться.
Единственный совет матери - окончательно разобраться с Натальей, но не рубить сплеча, пообещал обдумать. И сам, конечно, собирался все выяснить, но мамины слова заставили еще раз все тщательно взвесить.
– Молодая она еще, сынок. Гриша твой, если честно, подлец тот еще. Это ты, как мужчина его оправдываешь, а вот мне по-женски кажется - дрянной он человек. Зачем девушку обманывал? Она-то ведь к нему всем сердцем прикипела, а он, как ты говоришь, работу выполнял. А ведь я его по-моему даже видела как-то у Елизара Андреевича... Страшный такой, весь в шрамах... Хотела я тогда свою помощь предложить, но Елизар Андреевич отказал. Правда и я тогда неопытная была, только последний курс заканчивала.
– Ну, теперь он снова красавчик, лицо я ему тоже поправил.
– Умница ты у меня, хороший бы из тебя целитель вышел. Жалко, что ты не хочешь больше этому учиться. Только не в красоте дело, она его и страшного полюбила, а он с ней так, не по-человечески. Подумай, Горкин.
Ну, что ж, подумал. Тем более, что и сам решил дать себе время остыть. А то наломаю дров, а выяснится, что девка всего лишь над цветом туфелек думала, а тут я со всем своим пролетарским гневом. Но два вечера в Наташкиной компании укрепили мои подозрения так, что сомнений практически не осталось. Она то смеется невпопад, то начинает говорить громче обычного, и просто видно, что сильно напряжена, хотя подходящих поводов нет.
И вот, решаюсь.
Вечер. Наталья, как обычно, сидит перед камином с бутылочкой вина. Кстати, это еще один показатель, раньше она так много не пила. Присаживаюсь в кресло рядом, протягиваю пустой бокал.
– Нальешь пару капель?
– А тебе разве можно?
– Иногда можно... Устал...
Наталья впервые за эти дни глядит мне прямо в лицо, отмечая мой усталый вид. У нее видок тоже не ахти - круги под глазами, припухшие веки.
Да, детка, предавать - это не просто...
– За что пьем?
– Не знаю, предложи сам.
– Ну, тогда за нас и наши планы!
– намеренно провоцирую, чтоб посмотреть на реакцию, все-таки я ей верил, практически как себе.
Взгляд виляет, почти как у Гришки, но тут же с вызовом устремляется на меня.
– За нас!
– а интонации почти как в том фильме про разведчика в немецком тылу: "За нашу победу!"
Чокаемся, случайно соприкасаясь пальцами. Ну, как случайно... Наташка лихо опрокидывает бокал, а я только пригубляю - еще не время.