Начать всё сначала
Шрифт:
Я изо всех стараюсь сдерживать цунами восторга из-за Пайлота, нарастающего внутри с тех самых пор, как я впервые увидела его на кухне сегодня днем, но теперь, сидя здесь в темноте, перед тем как идти спать, я не могу помешать этим головокружительным мыслям затопить мою голову. Может ли у нас что-то получиться? Сегодня вечером было одно мгновение, когда, я уверена, мы почти поцеловались.
Пайлот такой… ну крутой. Он точно уже целовался. То, что раньше меня не целовали, кажется огромной ахиллесовой пятой. Ненавижу чувствовать себя неопытной. Мне не нравится, что этому я не могу научиться. Мне не нравится, что я потею, лишь только упоминают игру
Но теперь потенциальная возможность… ну, прямо передо мной.
Слово «бойфренд» уже кружится в моей голове. Моя семья допрашивала меня о существовании парня каждые несколько месяцев на протяжении последних семи лет. Как было не думать об этом? Мне было хорошо одной эти последние миллион лет, но мне хочется узнать, каково это, когда ты кому-то дорог. Каково это, когда тебя обнимают сзади. Я не хочу иметь эту ахиллесову пяту.
5. Открой глаза и узри
Я открываю глаза. Раздается высокий пищащий сигнал. Через мгновение события вчерашнего дня всплывают в моей голове. Я в Лондоне. Этот звук – мой новый пластиковый телефон. Должно быть, сейчас девять утра.
Один из четырех шкафчиков приставлен к моей кровати, и его верхушка на уровне с моей постелью, так что я превратила его в самодельный прикроватный столик в изножье. Там лежит мой телефон и сигналит. Я выключаю его, подползаю к лестнице и начинаю спускаться. Все участники программы отправляются на лодочный тур по Темзе в Гринвич.
Нам полагается быть наверху в 10:15. К 9:40 мы с Бейб уже одеты, так что вместе отправляемся на кухню завтракать. Сэйра отстает, но уверяет нас, что мы там встретимся.
На шее Бейб новый «Canon DSLR».
– Отличный фотоаппарат! – замечаю я, пока мы намазываем маслом свои рогалики у стойки. У меня в сумочке цифровой фотоаппарат «Casio», но «DSLR»… он делает фотки совсем другого уровня.
Когда мы доедаем завтрак, дверь кухни открывается, и заходят Пайлот с Аттикусом, уже готовые идти. Мое сердце бьется учащеннее. Я проверяю время на своем одноразовом телефоне: 10:05.
Пайлот улыбается нам, и его взгляд останавливается на мне:
– Ну что, готовы ехать в Гринвич?
Аттикус зевает.
– Конечно! – я молниеносно вскакиваю с места, чтобы убрать тарелку в раковину.
– У нас… – за моей спиной раздается невероятно громкий грохот. Я ахаю, подпрыгиваю на три фута в воздух, и понимаю, что это перевернулся мой стул. Жар пробегает по шее.
Рядом со мной смеется Бейб. Аттикус хихикает. Мой взгляд находит Пайлота. Он тоже смеется.
– Чертпобери! – широко улыбаюсь я, несмотря ни на что. Я раздосадована, но очень рада быть с людьми, которые смеются. Альтернатива смеху – раздраженный вздох. Моя семья научила меня ожидать раздраженный вздох.
Мы вчетвером присоединяемся к большой группе учеников в паломничестве на станцию метро. Пайлот с Аттикусом болтают, идя примерно в пяти футах впереди меня и Бейб.
На мне моя длинная, черная, пуховая зимняя куртка, потому что она моя единственная. Под ней на мне любимые черные джинсы и белый свитер с длинными рукавами. Через грудь висит новая сумочка. Существуют всякие страшные истории, что в Европе воры носят ножи и срезают женские сумочки –
– Так что ты делала вчера вечером? – спрашиваю я Бейб.
– Я гуляла с другом Чэдом. Он вместе с нами приехал на эту программу. Мы учимся вместе в Йельском университете, и все такое. Мы поели, а потом я поднялась в его квартиру и провела там время с ребятами. – На Бейб снова красивое зеленое пальто и изысканный берет. Сегодня ее губы покрыты яркой вишнево-красной помадой. Я чувствую себя недостаточно модной.
Сделав паузу, я смотрю скорее вперед, чем на Бейб.
– Вы с Чэдом типа вместе? – неуверенно спрашиваю я. Точно не знаю, на том ли мы этапе дружбы, когда можно обсуждать парней. Но Бейб кажется милой, и мне хочется подружиться с ней. А друзья разговаривают о таких вещах.
Бросив взгляд на Бейб, я понимаю, что она смотрит в землю. Пару мгновений она раздумывает над моим вопросом, прежде чем встретиться со мной взглядом.
– Мы… я… я не уверена. Это вроде как долгая история. – Она замолкает.
Наверное, мы еще не на том этапе. Я быстро меняю тему, когда мы сворачиваем на Глостер Роуд.
– Так что ты изучаешь в Йельском университете?
– Гостиничный бизнес!
– О, круто! А что ты хочешь делать после учебы?
– Я хочу работать в Disney World. Я, ну, моя цель – стать президентом парка! – она мне улыбается, и в ее голосе слышится возбуждение. Ее энтузиазм заразителен.
– То есть президентом Disney World? – переспрашиваю я, в восторге от этой идеи.
Бейб подробно описывает мне процесс, как кому-то стать президентом Disney World.
Мы выходим из метро – удивительно чистая система подземок Лондона – возле Лондонского Глаза, и вся наша ватага бредет к парому, ждущему на реке Темза. Как только мы все садимся, я вижу Сэйру и машу ей, чтобы она присоединилась к нашей группе.
Мы стоим впятером на верхней палубе корабля. Она открыта, словно на двухэтажном экскурсионном автобусе в Нью-Йорке, а жужжащий микрофон говорит голосом тургида. Мы все издаем «ооох» и «ааах», проплывая под Лондонским мостом и мимо похожего на соленый огурец здания, которое в Лондоне зовут Геркин. Я всё фотографирую.
Мне хочется сделать фотографию команды третьей квартиры. Согласятся ли они все на общую фотографию? Знаем ли мы друг друга достаточно хорошо, чтобы предложить такое? Или еще слишком рано для фотографий друзей? Глупо ли переживать по этому поводу? Я оглядываюсь на людей вне нашего маленького круга. Во мне поднимается свежая волна тревоги при мысли о том, чтобы попросить кого-то сделать фотографию.
Мы проезжаем под еще одним мостом, и я подпрыгиваю на кончиках пальцев, ведь он становится фоном для потенциальной групповой фотографии. Я собираюсь с силами, уверенно поджимаю губы и встречаюсь взглядом с невысоким парнем в вязаной шапочке, стоящим рядом с Аттикусом. Это просто фотография.