Начинающий блоггер или месть бывшей жены
Шрифт:
Александр не звонил, не приезжал, и вообще пропал с моего горизонта.
Прошла неделя. Все это время я посвятила тренировкам на пилоне. Подготовке к отчетному концерту, в котором решила принять участие. Это было импульсивное решение, наверное, где-то даже назло Самородову. Не понравилось же ему, что на мое фото другие мужики смотрят.
Оставшуюся неделю отпуска провела продуктивно, если в качестве продуктов можно принять разводы. Разошлись мы с Шольцем тихо и мирно. Делить нам было нечего, несовершеннолетних детей у нас не было, квадратных
— Людмила, — окликнул меня Шольц, когда я, выйдя из кабинета, рванула к выходу. Оглянулась.
— Что?
Вероятно, я гаркнула своим "что" на весь коридор. По моему, даже факс в соседнем кабинете перестал работать. Шольц, похоже, тоже сломался. Так и стоял, смотря на меня. Его немного накренившийся вправо нос придавал ему какое-то жалобное выражение лица.
Так и не дождавшись ответа, я ушла.
Света знала о нашем разводе с отцом. Ее звонок застал меня в парке. Хотелось тишины, свежего воздуха и какого-то жизненного стимула. Надоело быть маятником, меня раскачивало то влево, то вправо. Эмоциональная нестабильность доканывала. Так не далеко и до депрессии докачаться.
— Мам, привет.
Света прибежала, плюхнулась рядом на скамейку, сунула мне в руки стаканчик кофе и букетик цветов.
— Для поддержания боевого духа, — сказала она, пока я осматривала дары. — Как дела?
— Нормально, — ответила я, вздыхая.
— Ага, я и вижу. У нас на работе тоже все нормально, только все одежду под фон стен носят, чтобы слиться с окружающей средой, когда Александр Дмитриевич мимо проходит.
Что-то царапнуло мой слуховой аппарат. Первое — это упоминание о работе. Второе — упоминание небезызвестного лица.
— Какая еще работа?
— Мама, ну ты даешь. Я же тебе рассказывала, что Александр Дмитриевич меня устроил на работу курьером на пол ставки. Зарплата хорошая и график. Учебе не мешает.
Видимо, я вообще выпала в последние две недели из жизни.
— А что с Александром Дмитриевичем там говоришь?…
Света потянулась, пошвыркала кофе из своего стаканчика. Вот уж любительница паузу держать.
— Света!
— Да, что — что. Ходит злой как черт. Вот, говорят, в экстрим ударился. С парашютом прыгал. Видимо, не очень-то ему понравилось. По моему, он еще злее стал.
Каждое слово патокой растекалось по израненным нервам. Видимо, я не очень хороший человек. От новости, что Самородову плохо, мне захотелось танцевать.
Свобода, свобода, перейди на Федота…
Залет
На работу как на праздник. Да, это про меня. С самого раннего утра на ногах. Прическа, макияж, новенький костюмчик — все при мне. Даже декольте. Хотя его я прикрыла крупной бижутерией, оставив место для фантазии. Так что, если Самородов уже передумал и решил меня из отпуска в последующее увольнение отправить, что ж, буду тыкать в свое резюме.
Эта
Да, вот вроде бы взрослая баба, а в сказки верю до сих пор.
Так получилось, что на работу я прискакала с десятиминутным опозданием. И дернул же меня черт до отдела кадров прогуляться. Поэтому в свой кабинет я вплыла лишь через тридцать минут.
В отделе стояла гробовая тишина, у всех сотрудников дым из ушей валил — из правого дебетный, из левого кредитный. Меня удостоили вялыми приветствиями. Ладно, не столь грандиозно, как я ожидала. Наверное, во всем виноват понедельник.
Как оказалось, истинный виновник общего упаднического настроения восседал у меня в кабинете. Вот уже тридцать семь минут и сорок две секунды, о чем меня поставили в известность.
— Людмила Константиновна, я понимаю, вы у нас вольная птица. Только регламент компании существует для всех. Впредь попрошу не опаздывать. К часу жду от вас финансовый отчет.
Самородов поднялся и направился к выходу. И только, когда он уже стоял в дверном проеме, у меня сработало позднее зажигание.
— Здрасьте, Александр Дмитриевич.
Ответом мне послужила закрытая дверь.
Ну вот, долетались.
Пришлось вместо подарков и тортиков раздавать всем задания. А кому сейчас легко? Меня, к примеру, в час ковер Самородова ждет. Или Самородов на ковре. Или Самородов в ковер закрученный. Это как пойдет.
Так вот ты какой, цветочек аленькЫй. Сладкоголосый принц превратился в чудовище, но какое то свое, родное. Так бы и подергала зверя за усы и хвост рогаликом накрутила.
А как сказал, ухх! Не опаздывать. Регламенту соответствовать. И все это холодным взглядом припечатал. Айсберг Дмитриевич, ей богу.
В двенадцать часов ко мне заглянула Лариса.
— Людмила Константиновна, да что же вы так убиваетесь, ей богу. Пойдемте, подышите за компанию.
— Ларисочка Алексевна, с радостью бы. Через час отчет надо сдавать, — подняла палец вверх, показывая таким образом всю степень важности данного мероприятия.
— Справедливости ради, Людмила Константиновна, хочу отметить, что так вам и надо. Довели человека. Так что, для общего блага, задобрите уже барина.
До сих пор я не понимаю КАК все вокруг узнают подробности моей личной жизни? Меня, допустим, совершенно не интересует кто, с кем, когда и по сколько. Я со своей то жизнью разобраться не могу, не говоря уже о чужих.
Ладно, все мы разные.
К обеду я влила в себя такое количество кофеина, что готова была с ноги директорскую дверь открыть. Удержалась.
В приемной никого не было, поэтому вошла по-свойски. Оповестила о своем присутствии стуком в дверь.
— Входите, — услышала стальные нотки.