Начнем все сначала. Ивановка 1
Шрифт:
Жанна, кожей ощутив непонятное беспокойство, резко оглянулась, и вздрогнула от пойманного ею пристального взгляда Павла. Он рассматривал ее тяжелым затуманенным взором. Встретившись с ней глазами, тут же отвернулся и, опустив голову, уставился под ноги. Ей стало не по себе.
Она снова посмотрела на Павла. Он сосредоточено брел по воде, тяня за собой тяжелый бредень, стараясь не оступиться. Высокий, мощный, по-мужски красивый. Жизнь в их деревне пошла ему на пользу - он стал гораздо сильнее, хотя прежнего изящества и ловкости не потерял. На ходу переговаривался с дядей Пашей и чему-то
Дошли до излучины, где оставили свои вещи и вытянули бредень на сушу. Павел изумленно засвистел. В сетях яркой струей билось живое серебро.
– Ничего себе! Я такого и не ожидал! Вроде бы, когда из речки мусор всякий вытаскивали, и рыбы никакой не видно было, и вот на тебе!
Тетя Лиза пророчески возвестила, шустро доставая из сетей крупную рыбу:
– А это с нами речка за заботу расплачивается. Тут места тайные, заповедные. Если придешь просто так, на дармовщинку, никогда ничего не поймаешь. А вот потрудишься для леса, для реки - и благодарность завсегда получишь.
Выпустив обратно в речку мелочь и молодняк, попавшийся в сети, сложили упитанных больших хариусов в приготовленные ведра. Налили воды и крепко завязали сверху кусками полиэтиленовой пленки, чтобы довезти рыбу свежей.
Сняли бахилы, осторожно поставили ведра с рыбой в коляску, уселись в прежнем порядке и всей компанией поехали обратно. Лихо, как джигиты кавказских кровей, перевалили через крутую сопку и подъехали к деревне.
Павел всю дорогу молчал, но Жанна чувствовала его размеренное дыхание и сильные руки. Несколько раз он поглаживал ее талию, а порой ей казалось, что он прижимается губами к ее голове. Проверять, так ли это, не стала. Пусть считает, раз она ничего не замечает, значит, совершенно к нему равнодушна.
Затормозили у дома Берсеневых, как самого ближнего. Павел слез, забрал свои вещи, но свою долю улова брать отказался.
– Зачем мне рыба? Я ее готовить все равно не буду.
Сердобольная тетя Лиза тут же предложила оптимальный вариант.
– А ты к Жанне в гости приходи! Она добрая девочка и обязательно тебя покормит!
Добрая девочка закатила глаза и свирепо сжала зубы. Эта недобрая гримаса не укрылось от Павла, который тут же скорчил в ответ умильную рожицу маменькина сыночка.
Чтобы не слышать отговорки, стремительно взмахнул рукой, прощаясь сразу со всеми, быстро развернулся и сбежал к себе, не оглядываясь. Жанне осталось только бессильно хмуриться, глядя на его улепетывание.
Через пару часов, выждав, по его мнению, вполне приличное время для приготовления ужина, Павел пришел к Берсеневым.
Елизавета Александровна с Жанной накрывали на стол. Чопорно поздоровавшись, Павел прошел на просторную кухню, где в будние дни ела вся семья, и присел в уголке, жадными глазами следя за Жанной. Тут же крутилась и Аня, скептически на него посматривая. Она не одобряла его поведения, уверенная, что он пытается занять место Александра. Что тот нацелился вовсе не на сестру, ей было невдомек.
Но вот все было готово, и на кухню пришли Дмитрий Сергеевич с Мишкой. Все чинно сели за стол. Уха показалась Павлу потрясающе вкусной. Он спросил рецепт, и Жанна не преминула его уколоть:
– А что, в следующий раз ты готовить будешь сам?
Павел пожал плечами.
– Вряд ли у меня получится так же вкусно.
Жанна хотела добавить что-то еще, но Дмитрий Сергеевич строго на нее посмотрел, и она уткнулась носом в тарелку. Ужин пролетел быстро, и Павел вынужден был попрощаться. Елизавета Александровна мирно пригласила его приходить еще, а Жанна пренебрежительно вздернула нос.
Павел вышел на улицу и присел на пень под старой рябиной. Но сегодня это укрытие его почему-то не устроило. Бесшумно, как кошка, он перепрыгнул через высокий забор и оказался во дворе. Давно его знавший сторожевой пес Смелый и не думал лаять. Позванивая цепью, подошел к нему поближе и в знак приветствия боднул большой черной головой. Павел погладил его и прошел в огород, отделенный от двора высокой изгородью с небольшой калиткой.
Темнело, грядки с овощами были почти уже неразличимы. Павел по едва видимой тропке дошел до кустов белой и красной смородины и остановился возле них. На одном кусте белой смородины ягоды уже созрели, и он положил в рот кисточку. Вкус был приятный, кисло-сладкий. Ему припомнилось детство, когда он с родителями приезжал на дачу к дедушке с бабушкой. Там был точно такой же куст белой смородины какого-то старинного сорта.
Он простоял возле него минут десять, рассеянно посматривая вокруг. За спиной заскрипела калитка, и он испуганно присел, не желая, чтоб его застукали за поеданием ягод на чужом огороде.
Кто-то легкими шагами шел прямо к кусту. Павел затаился, надеясь, что его не заметят. Человек подошел поближе, и Павел прерывисто вздохнул - это была Жанна! Он криво усмехнулся, - вот и ответ на его молитвы.
Она принялась щипать смородину, а он, бесшумно распрямившись, подошел сзади, отрезая ей пути к отступлению.
– Привет!
– постарался сказать это тихо, чтоб не напугать, но она все равно вздрогнула и подскочила на месте.
– Какого лешего ты тут делаешь?
– голос у нее дрожал.
– Тебя жду. Нам надо спокойно поговорить.
Она прокашлялась и ответила уже спокойно.
– Мы давным-давно с тобой обо всем договорились.
– Неправда. Ни о чем мы не договаривались. Единственное, что я от тебя слышал - это то, что ты не хочешь меня видеть.
– За это время ничего не изменилось, это я тебе гарантирую.
Он попытался взять ее за руки, но она сделала быстрый шаг назад.
– Жанна, давай начнем все сначала!
Она чуть слышно фыркнула.
– Сначала не получится! И, чтобы ты отстал, скажу тебе одну пренеприятную вещь - у меня никогда не будет детей!
Он замер.
– Почему?
– Догадайся сам!
До Павла начала доходить неприятная истина.
– Неужели это из-за того?
– про аборт говорить ему отчаянно не хотелось, но она и так все поняла.
– Да! Теперь ты понимаешь, почему я тебя видеть не могу? И не приставай ко мне больше!
– она обошла его, как столб, и побежала по уже невидимой тропке.