Национальные приоритеты
Шрифт:
– Что вы думаете о надежности «Газпрома» как партнера?
– Мне кажется, что разговор о надежности или ненадежности «Газпрома» – это что-то виртуальное. За всю историю «Газпрома» как компании он ни разу, подчеркну это, не нарушил своих контрактных обязательств, ни по отношению к внутренним, ни по отношению к внешним потребителям, той же самой Европе. Ни разу ничего не остановил в рамках тех соглашений, которые есть. Мне кажется, говорить сегодня о ненадежности «Газпрома» как партнера можно, только находясь в плену иллюзий. Эта компания не давала повода для таких сомнений. Другое дело, что есть трудности, и они связаны с позицией наших партнеров.
Если вы имеете в виду тот коммерческий конфликт,
Мы всегда и везде говорим: для нас ранее заключенные договоры носят священный характер – и договоры с европейцами, и договоры с другими потребителями. Но «Газпром» как развивающаяся система должен искать для себя новые рынки, диверсифицировать энергетические потоки. Так что если говорить о нашем будущем, то оно тоже очевидно: при сохранении всех тех договоренностей и контрактов, которые существуют, в том числе и с европейскими потребителями, компания должна пробивать себе путь в других направлениях, в том числе и на Дальний Восток. У «Газпрома», бесспорно, пока достаточно запасов, чтобы поставлять газ по всему свету, туда, где он нужен.
– Не могли бы вы нам разъяснить, почему ушел со своего поста генеральный прокурор Устинов? Каким образом это произошло?
– Я вас разочарую. Я ни одного дня не работал в прокуратуре и не могу судить о причинах, по которым ушел в отставку генеральный прокурор. Наверное, они были. Но если есть личное заявление, то ему дается ход. Заявление было рассмотрено парламентом и удовлетворено. Мне добавить больше нечего.
– На протяжении истории в России было два типа политических деятелей. Одни ориентировались только на внутреннее развитие страны, другие – на связь с Западом. Как бы вы охарактеризовали себя?
– Я попробую ответить на ваш вопрос, но не связывая что-либо с собой, а просто описывая, что, мне кажется, сегодня необходимо России. Прежде несколько констатаций. Первое, как позволяют судить социологические опросы и ощущение настроений людей, Россия сегодня в значительной мере удовлетворена тем курсом, который проводит Президент Владимир Путин. Соответственно и удовлетворена качеством управления страной. Что же касается типов правления – жесткого, авторитарного и просвещенного, более европеизированного, – то, знаете, это некое упрощение. Ведь мы знаем массу примеров, когда люди во главе государства пытались реализовать набор самых разных просвещенных и продуманных идей, основанных на западном наборе ценностей, но старались это сделать в достаточно жестком ключе. Знаем и другие примеры, когда лидер начинал как человек, проповедующий один набор ценностей, а в результате все происходило иначе и государство развивалось по другому направлению.
Для меня очевидно, что сегодня Россия должна позиционировать себя как часть Европы. Об этом, кстати, было сказано и в Послании Президента Федеральному Собранию. Мы часть Европы и часть европейской цивилизации, из этого и надо исходить. Это не значит, что мы должны забывать о других наших партнерах по мировому сообществу. Естественно,
Россия должна смотреть во все стороны. Но, тем не менее, исторически и территориально наша страна – часть большой Европы, и это должен учитывать любой лидер, который находится во главе России.
Как мне кажется, курс действующего Президента России максимально сориентирован на этот набор ценностей. Я думаю,
– Есть ли альтернатива курсу российской власти в Чечне с точки зрения независимости последней?
– Эта тема крайне сложна для анализа. Она имеет свою глубинную драматическую историю. Очевидно, однако, что едва ли возможно говорить об альтернативах уже случившимся событиям. Человеческая история ведь не знает альтернатив, все происходит так, как происходит. Что же до моих субъективных оценок, то, к сожалению, в конце 1990-х годов в Чеченской Республике произошел разрыв с остальной территорией – с Российской Федерацией. При этом разрыв насильственный, и за него ни население этого региона, ни население остальной страны не голосовало. Разрыв этот был началом сложного и драматического развития событий. Это повлекло за собой и человеческие жертвы, и гигантские проблемы в развитии региона. Хорошо, что сегодня этот период закончен, Чеченская Республика встроилась в конституционное поле России и развивается как нормальный субъект страны. Те же национальные проекты, которыми мне поручено заниматься, внедряются там так же, как и в других местах, при том, что еще много трудностей и возникших ранее проблем. Но в целом государство в последние шесть лет адекватно реагировало на произошедшее в этом субъекте Российской Федерации. Так должно было вести себя любое федеративное государство, столкнувшееся с таким набором проблем.
– Если представить, что вы стали президентом, что бы вы сделали в первую очередь?
– Когда-то в советские времена в «Литературной газете» была такая рубрика «Если бы директором был я». Любой нормальный человек может представить себя директором. Во всяком случае такие мысли приходят любому, кто оценивает поступки властей предержащих. Поэтому попробую описать те мысли, которые приходят в голову.
Я достаточно давно уже, шесть лет, нахожусь внутри российской власти. Мои наблюдения – это тот бесценный опыт, который я приобрел за последние годы. Не буду лукавить, мне просто интересно заниматься теми вещами, которыми занимаюсь. Надеюсь, моя оценка хотя бы чуть-чуть совпадает с оценкой других людей. В противном случае трудно что-либо делать.
Что касается каких-то разовых вещей, которые нужно сделать обязательно или обратить на них внимание, то, думаю, их сейчас нет. Нет такой ситуации, по которой срочно нужно издавать «приказ № 1». Нет такой проблемы, по которой власть ничего не делала, а теперь срочно необходимо сделать. Может быть,
специфика и привлекательность сегодняшней ситуации в том, что практически все сферы, касающиеся жизни многих людей, попали в орбиту действующей власти.
Другое дело, и я об этом говорил, что на протяжении десяти лет мы не могли подступиться к решению насущных социальных задач. Просто не было сил. Теперь приступили, и очевидно, что задачи будущего – в развитии социальных стандартов жизни страны и повышении качества жизни отдельных людей.
– Я из Индии и хочу вас спросить: могла бы Россия играть более активную роль во внешней политике, в противостоянии определенным действиям США?
– Знаете, я точно не вижу роли России в том, чтобы противостоять Америке. Это банальность, но роль России в мировом сообществе определяется экономической мощью и здоровьем политической системы нашей страны. Если у нас будут две эти составляющие, Россия будет играть все более активную роль. Но упаси бог, чтобы Россия воспринимала свою будущую роль, копируя наследие Советского Союза. Несмотря на то, что Россия правопреемница СССР, все-таки стандарты политической системы и уклад жизни совсем другие. Они и диктуют политические приоритеты.