Нацистские пожиратели кишок

Филлипс Харрисон

Арне не мог больше терпеть. Он бросил винтовку (теперь он понял, что она бесполезна), повернулся и выбежал из кабинета Шульца.

Другой солдат позади него кричал в агонии. И вместе с этими криками он слышал звук рвущейся плоти и хруст костей.

Коридор стал черным, наполненный дымом. Огонь начал прогрызать стены. Языки пламени лизали потолок.

Он толкнул дверь в конце коридора и оказался в следующем коридоре.

Арне закричал, столкнувшись лицом к лицу с еще двумя солдатами.

–

О Боже!
– Воскликнул он, когда его наполненные дымом легкие с трудом поспевали за ним.
– Мы должны выбраться отсюда!

– Что все это значит?
– спросил один из солдат.
– Где фюрер?

Арне перевел дух. У него не было ответа. Что он мог им сказать? Он просто покачал головой.

И тут дверь позади него распахнулась, расколовшись надвое и ударившись о соседнюю стену. Появился Голем, заполнивший дверной проем.

Арне закричал и протиснулся между двумя солдатами.

Двое солдат подняли винтовки и выстрелили.

Голем быстро расправился с ними. Один взмах его руки снес головы обоих мужчин с плеч. Их обезглавленные трупы упали на пол.

Арне был почти в конце коридора, почти у двери, почти свободен. Но этому не суждено было случиться. Мягкие и податливые руки Голема могли протягиваться на большие расстояния; он мог протянуть руку с того места, где он стоял в дальнем конце коридора, и схватить Арне.

– Нет!
– Простонал Арне, когда чудовище потащило его по коридору.

Стена слева от Арне – та, что отделяла коридор от столовой, – казалось, поддалась. Многочисленные панели упали на землю, обнажив бушующий за ними огонь.

Голем поднял Арне с пола. Он поднял его к себе лицом к лицу, положив свои огромные руки по обе стороны от его головы. А потом он начал их сжимать.

Арне чувствовал, как сжимается его череп. Он чувствовал, как кость сгибается под давлением. У него защипало в глазах. Он почувствовал вкус крови. Голова пульсировала, как будто он страдал от самой сильной мигрени.

И он чувствовал жар огня, который грозил поглотить его.

Раздался громкий треск. Треск дерева.

Звон разбитого стекла. Скрежет падающего железа. Все здание вокруг них начало рушиться.

Однако это не отвлекло Голема. Он продолжал сжимать руки, пока голова Арне полностью не поддалась, расколовшись посередине и смешав его мозг с черепом.

А потом крыша провалилась, и пылающие бревна погребли Голема под собой.

Четырнадцать

Мэри смотрела, как рушится здание. Она могла только надеяться, что Гитлер все еще внутри. Если бы это было так, то сейчас он наверняка уже мертв.

Обрушение здания было благословением – нацистские солдаты,

бежавшие в их направлении, внезапно отвлеклись. Многие из них повернулись и уже бежали в направлении пылающих обломков. Те, кто держал винтовки направленными на убегающих пленников, отвлеклись достаточно надолго, чтобы Густав и Мэри, которая боролась с жгучей болью в плече, всадили в них несколько пуль.

Некоторые солдаты смогли открыть ответный огонь. Несколько заключенных позади Мэри закричали, падая на землю, пули разрывали их тела. Раздался крик, который Мэри узнала; она оглянулась через плечо и увидела, как Мириам упала на колени, а из поясницы у нее потекла кровь.

– Мириам!
– Закричала она, отбросив винтовку, и бросилась к тому месту, где Мириам лежала лицом вниз.

– Черт!
– Пробормотал Густав, продолжая стрелять и убив еще двух гитлеровцев.

Мэри упала на колени и перевернула Мириам на спину. Мириам скривилась от боли. К счастью, она была еще жива. Ее дыхание было тяжелым и хриплым. Она закашлялась, выплюнув полный рот крови.

– О Боже, - сказала Мэри, и в ее голосе послышалось облегчение.
– С тобой все будет в порядке!

– Правда?
– спросила Мириам.
– Я плохо себя чувствую.

Мэри улыбнулась.

– Это значит, что ты все еще жива!

– Жива... Пока жива.

– Да ладно тебе. Давай я тебе помогу.

Мэри просунула руку – в ту, которая не была ранена, – под спину Мириам. Мириам вскрикнула, когда Мэри подняла ее на ноги. Затем, когда рука Мириам обвилась вокруг ее шеи, Мэри заковыляла к воротам, чтобы посмотреть, что у них там происходит и почему ворота еще не открыты.

Подойдя к воротам, она услышала позади себя голос:

– Я не могу сдерживать их в одиночку.

Это был Густав.

Двое пленников тянули цепь, соединявшую две половинки ворот. Мэри сразу же поняла, что им никак не удастся разорвать эту цепь; сталь каждого звена была толщиной не менее полудюйма. Но потом она кое о чем подумала – это было очевидно: им нужен ключ. Наверняка у одного из охранников есть ключ от ворот.

– Эй, - окликнула Мэри одного из заключенных.
– Возьми ее, ладно?

– Конечно, - сказал заключенный, вставая, чтобы поддержать Мириам.

Освободившись от своей ноши, Мэри бросилась туда, где лежал труп единственного охранника. Она упала на колени и порылась в его карманах.

И действительно, там лежала связка ключей. Она вытащила их и осмотрела. На кольце висело около тридцати ключей. Ни один из них не был помечен. Но один из них должен был быть от главных ворот.

Мэри протолкалась сквозь толпу.

– Осторожно, - сказала она, подходя к воротам.