Над Этной розовое небо
Шрифт:
— Так много вопросов… — сокрушённо качаю головой, поддразниваю, злю её.
— Инга, помолчи. Это я попросил Лизу занять Марко вчера. Мы работаем, понимаешь? Работаем, а не развлекаемся. Это для тебя жизнь состоит из одних удовольствий, но кто-то должен зарабатывать деньги. И это явно не ты. Лиза вчера весь день на выставке была, провела дегустацию, а потом до ночи ещё работала с нашим партнёром.
— Работала она, да. И во сколько же ты работать закончила? Не перетрудилась?
— Так! Хватит! Некогда чепуху слушать. Я пригласил Марко
— Домой? Как-то странно. А в ресторан нельзя пойти?
— Нет, нельзя. Он не хочет в ресторан, хочет домашнюю обстановку. Инга, пожалуйста, мне надо, чтобы ты организовала всё для этого ужина. Позвони в кейтеринг или какой-то ресторан. Закажи, что необходимо, составь меню. Ориентируйся на восемь вечера. Прошу заняться подготовкой тебя. Я целый день буду занят, надеюсь, что к восьми уже освобожусь. Официанты не нужны, только еда, поняла? Разогревать и подавать будешь сама, так что учитывай это при выборе блюд.
— А что заказать? Какую кухню?
— Не знаю, решай. Лучше тебя в ресторанах никто не разбирается. Но окрошки больше не надо.
Инга довольно кивает.
— Так, Лиза. Ты поедешь на выставку. У нас запланировано несколько важных встреч, а меня не будет. Костя их проведёт, но ему надо помочь. Он по-итальянски не говорит, поработай с ним, пожалуйста. И ещё один момент. В вечернюю программу мы включили небольшое выступление Василия Крюкова. Сегодня у нас панельное обсуждение по российскому виноделию, он тоже будет на сцене. Надеюсь, тебе будет приятно с ним встретиться. Может и ты поучаствуешь. Но, помимо этого, надо забрать у него образцы — он балбес не отдал их тебе, когда ты летела. Я планирую после фестиваля ехать в Италию, поэтому пообещал Пьерджорджио их привезти. Забери их у Васи, пожалуйста, хорошо? Договорились?
Конечно, договорились. Я еду на выставку и погружаюсь в рабочую суету. Папин заместитель Константин мне нравится. Он деловой, собранный, целеустремлённый. У него за плечами служба в МИДе и крутая бизнес-школа. Он проводит переговоры технично, элегантно и непринуждённо. Работаем в хорошем ритме, время летит, но из головы не выходит прошедшая ночь. Настроение приподнятое, сердце трепещет, щеки румянятся. Сегодня к нам домой придёт Марко. Как мы встретимся? Что он скажет? Что будет дальше? Что потом? Да какая разница? Всё самое важное уже произошло!
— Лизок! Старый друг мой, ты ли?
— Ва-а-а-а-ся! Приве-е-е-ет!
Мы обнимаемся, как будто не виделись сотню лет.
— Ну, я смотрю ты здесь уже освоилась. Молодец — и в поле, и на балу, и на винограднике, и на конференции — везде звезда.
— Да-да, я такая!
Смеёмся. Никакой неловкости, недосказанности или напряжённости — весело и непринуждённо болтаем, как старые добрые друзья. Да так оно и есть.
— Идёшь на панельную дискуссию?
— Ну как я могу пропустить? Ты ж там выступать будешь! Я, можно сказать, только ради этого и пришла сегодня, и ещё ради образцов, что ты привёз.
— Упс…
— Что такое?
— Образцы…
— Неужели забыл? Ты что?!
— Ёлки… Да я их дома оставил… В смысле здесь, в Москве. Я их привёз, но сейчас они дома. Вот же дурак. Слушай, давай после мероприятия ко мне заскочим и я их отдам, это недалеко здесь, на Пионерской. Тебе же по пути.
— Нет, Вася, вечером не могу, я сегодня занята. Ты тогда сам папе завтра привези. Думаю, так проще всего будет.
— Да я завтра рано улетаю, не успею, выручи, Лиза, пожалуйста! Всю жизнь буду твоим должником.
— Вася, ну ты почему такой, а? Я не могу сегодня, мне домой надо.
— Ну пожа-а-а-а-луйста, у тебя это всего-то минут двадцать займёт, а если я поеду сначала к себе, а потом к вам, потом назад — посчитай сколько времени потрачу, а я ведь только на один день приехал, у меня ещё куча дел на сегодня намечена.
Я сопротивляюсь, не поддаюсь, но в конце концов он меня уговаривает. Ладно, всего-то минут двадцать. Опоздаю на ужин — не беда. Пусть Марко подождёт. Чего ради он к нам домой напросился? Не из-за Инги же? И опять волнение, пульс, румянец…
— Ладно, Вася, уговорил.
После выставки едем в Васе. Он за рулём, я рядом. Чувствую, что он доволен — из семи русских производителей к нему было больше всего вопросов, настоящий интерес. Скоро его вина станут модными. Я это понимаю, он тоже.
— Ну вот, моя хижина, — говорит Вася, пропуская меня вперёд.
Я вхожу. Небольшой элегантный лофт, грубые кирпичные стены, дорогой паркет, большие окна, космические светильники, современные картины. Но в этом всем нет жизни, сразу понятно, что сейчас здесь никто не живёт — повсюду на полу коробки с вином, шкафы полупустые, неуютно.
— Круто, Вася! Очень круто! Можно посылать в архитектурный дайджест, приберись только немного.
— Нравится? Я рад. Шампань?
— Какая Шампань — давай скорее образцы, мне ехать пора, я уже такси вызываю.
— Да подожди минутку, давай по бокальчику опрокинем и поедешь. Смотри, у меня есть «Селебри» девяносто восьмого года.
— Искуситель ты, Вася, но нет — надо ехать.
— За успех нашего вина мы должны выпить!
— Да мы уже миллион раз с тобой за это пили.
— Иди сюда, не разувайся. Смотри, я уже налил.
Ладно, только один бокал. Подхожу к стойке и беру холодный стеклянный тюльпан. Вдыхаю аромат, делаю глоток. Восхитительно!
— За наше вино!
— Я пью за тебя, Лиза, без тебя не было бы никакого вина, это точно!
Я поворачиваюсь к нему спиной, ставлю пустой бокал и хочу сказать, что все это глупости, что вино было бы и без меня и даже без Пьерджорджио и что-то ещё, но не успеваю. Я попадаю в тиски Васиных объятий. Он хватает меня сзади, прижимает к себе и слюняво целует мою шею, шарит по груди, громко и горячо дышит в затылок. Пытаюсь вырваться, оттолкнуть его, но он крепко сжимает руки, и я чувствую, как в меня упирается его напрягшейся член.