Над облаками дождей не бывает
Шрифт:
Бросив взгляд на монитор, мистер Хокудо вздохнул.
– Плохо… – озвучил он свою мысль. – Вы нашли источник. И, поскольку вы не выезжали за границу, значит, нашли вы его на территории Соединенных Штатов.
– Чем это плохо? – осторожно спросил Шнайдер.
– Многим. Источник реликта привязан к местности, находящейся под юрисдикцией США. Если бы мы могли получить реликт где угодно, мы бы просто объявили его открытием корпорации, и смогли бы отстоять патентное право. Но этот путь, к сожалению, невозможен. Где находится источник? К нему есть доступ, или он под охраной спецслужб?
– Под охраной, – Шнайдер понял,
– Вы думаете, никто не добрался до источника?
– Для этого им не только пришлось бы пробить шесть футов железобетона, но и предварительно понять, что под этим бетоном что-то есть. Все ведь уверены, что мы синтезировали реликт. Из меня на допросах пытались вытянуть технологию.
– Это чуть улучшает ситуацию, но ненамного, – признался мистер Хокудо. – Хорошо, что источник в безопасности, и никто не догадается, что вы добывали реликт, а не синтезировали. Но мы сами не можем добраться до источника, чтобы запустить в производство реликторы под маркой «Хокудо», это очень плохо. Это бы решило ситуацию. Мы бы выдрали тогда приоритет у США, сделали бы реликторные технологии достоянием человечества, а вас, мистер Шнайдер, законным монополистом в этой области. Но раз источник не найдут, у нас есть время.
– Время ничего не дает, если нет продуктивных идей.
– Идеи тоже есть. Мы сначала заберем на борт мистера Кроссмана, а потом я вас обоих познакомлю с одним неординарным русским, который, если мы его заинтересуем, очень поможет нам решить задачи, кажущиеся неразрешимыми.
Гнутая ложка, как ни в чем ни бывало, продолжала висеть в воздухе.
«Она действительно похожа на реликт, – мысленно согласился Шнайдер. – Совершает работу по противодействию гравитации, но не использует при этом привычных источников энергии».
– Мы не на дирижабле, – выпалил Шнайдер, решив сыграть ва-банк.
Мистер Хокудо вздрогнул, затем взял себя в руки и вздернул брови, изображая недоумение.
– В каком смысле? – уточнил он.
– Я прикинул общий объем корабля, сопоставил с объемом виденных мной внутренних помещений, и могу с уверенностью заявить, что оставшегося для газа объема не хватит на удержание в небе такой махины за счет одной только архимедовой силы. У вас не только ложка летает. У вас антигравитационный привод на борту. Именно он удерживает корабль в воздухе. И не потребляет при этом энергии, как и ложка.
– Выходит, мы обменялись секретами.
– Нет. Я вам свой выдал, а по поводу вашего могу лишь строить предположения. Вы нашли нечто вроде реликта. Так? Вещество, на которое не действует гравитация?
– Не совсем так, но близко, – согласился мистер Хокудо. – Только это не вещество, а человек. Человек, способный что угодно заставить подняться в воздух. В чем-то он подобен аномалии, о которой я говорил. Но, если ложка существует лишь в единственном экземпляре, то приводы Шерстюка можно клепать на заводе, по чертежам.
– Приводы кого? – севшим от удивления голосом переспросил Шнайдер.
– Олега Шерстюка. Это русское имя. Скоро вы познакомитесь и с ним, и с его открытием. Оно сродни вашему, оба могут в значительной мере усилить друг друга. А вообще, мистер Шнайдер, вы мне понравились. Я не буду вас выкидывать за борт. Вас проводят в каюту. Отдыхайте, скоро надо будет встречать мистера Кроссмана.
Шнайдер считал реликт собственным достоянием, ведь именно он наткнулся на странную лужу в лесу, и ему не понравилось, что его, оказывается, решили вызволить из тюрьмы лишь после освобождения Кроссмана. Кроссман тоже внес некоторый вклад в исследование нового вещества, так как именно ему удалось получить его измененную форму, но это не делало Томаса первым лицом в «Реликт Корпорэйшн». К тому же, принцип получения из реликта электрической энергии являлся результатом стечения обстоятельств, а не долгой кропотливой работы. Более того, Шнайдер, а не Кроссман, получил удар током от первого заработавшего реликтора. В общем, подход Хокудо, согласно которому Кроссман считался более значимым для проекта, чем Шнайдер, казался до крайности несправедливым. И эту ситуацию надо было как можно скорее менять, иначе шуточки в стиле «выкинуть за борт», могут, со временем, перестать быть шуточками.
Через два часа господин Хокудо разрешил Шнайдеру встретить Кроссмана в транспортном отсеке. Увидев друг друга после недельной разлуки, они обменялись рукопожатиями. В отличии от Шнайдера, недавно сменившего тюремную робу на рубашку и джинсы, Кроссман выглядел свежим и отдохнувшим, был облачен в дорогой костюм, и пахло от него не менее дорогим одеколоном.
– Ты словно с приема у президента! – рассмеялся Шнайдер.
– Это ты загнул! – с улыбкой ответил Кроссман. – Но, надо признать, гостеприимство господина Хокудо просто зашкаливает. Хотя сговорчивым его трудно назвать. Три дня ему доказывал, что без тебя мы не справимся.
– В смысле? – Шнайдер напрягся.
– Он пытался меня уверить, что тебя лучше оставить в тюрьме, мол, ты никакого реального вклада в проект внести не можешь, а организатор и администратор он получше тебя.
– Ну да. Мне он вообще сказал, что собирался меня за борт выкинуть.
– Шутишь?
– Я нет, а вот шутит ли он, я пока без понятия. В любом случае спасибо, старик, что замолвил словечко.
– Ты бы поступил точно так же! – подмигнул ему Кроссман.
Молчаливый японец в черном показал друзьям выделенную им каюту. Она оказалась двухместной, но, после недели в одиночной камере, Шнайдер этому скорее обрадовался, чем огорчился. К тому же места внутри хватало, две кровати располагались у противоположных стен, разделенные широким проходом. У каждой кровати имелось по тумбочке, у дальней стены стол, который можно было сложить при желании, электрическая плита, холодильник, бар, и даже душевая кабина за отдельной дверью.
– Отличное место! – Кроссман потер руки и плюхнулся на кровать поверх одеяла.
Шнайдер предпочел оседлать табурет.
– Тебя тоже со штурмом освобождали? – поинтересовался он.
– Нет, выкупили.
– Серьезно? Я думал, тебя еще строже держали, чем меня. У тебя в голове все данные для обработки реликта, не у меня.
– Меня и прессовали. Тебя-то в тюрьму упекли, просто чтобы обезглавить «Реликт Корпорэйшн». Потом пустили бы ее с молотка, давая военным возможность встроить компанию в систему военно-промышленного комплекса.