Над сладким Босфором
Шрифт:
Решившись выдержать его взгляд, Джанет пристально посмотрела в лицо Крейгу, пытаясь прочесть его мысли. Его мнение не имеет никакого значения, убеждала она себя… и все же чувствовала, что не вынесет холодного презрения. То, что она прочла в его глазах, заставило ее вздрогнуть, вдруг напомнив его сердитое обещание поколотить ее.
Сейчас у него было такое лицо, что в это вполне верилось!
Крейг ждал ответа, и, хотя Джанет было трудно говорить, она с удивлением поняла, что ее смущение вызвано присутствием Тони и Марка, а вовсе не Крейга.
Наконец она начала объяснять, сказав, что они почти не спали из-за грозы. Она постаралась не вдаваться в подробности той ночи, но по выражению лиц слушателей скоро поняла, что ей это не удалось, особенно когда Тони воскликнул:
– И ваша одежда опять сохла на вас!
– Солнце скоро взошло… прошло совсем немного времени.
– Ну, Джанет… – Теперь Марк недоуменно посмотрел на нее, и впервые в его глазах появилось осуждение. – У вас троих, оказывается, начисто отсутствует здравый смысл. Почему же, черт возьми, вы не вернулись?
– Ночью? Мы не нашли бы дорогу.
– По-моему, у вас было несколько возможностей еще до этого, – начал Крейг сердито, но Джанет прервала его.
– Пожалуйста, – обратилась она ко всем троим, – давайте переменим тему!
Они прислушались к ее просьбе, но когда разговор пошел по другому руслу, Крейг молчал, упрямо сжав губы. Почему он так рассердился? Джанет размышляла над этим некоторое время, и внезапно ответ стал ясен. Все дело в книге. Она могла понять, что он чувствует: вместо того чтобы попусту подвергать себя опасности, она могла бы помочь ему в работе.
Но постепенно Крейг расслабился и даже согласился остаться на чай, который накрыли в тени акаций, в маленькой беседке, увитой зеленью. За столом Джанет узнала о планах Марка и Тони на каникулы. Они собирались в восточную Турцию, на озеро Ван, за компанию еще с двумя преподавателями из университета. За время путешествия им придется преодолеть около двух тысяч миль, и на это уйдет шесть или семь недель.
– Ты не будешь скучать, – сказал Марк спокойно. – Ты, наверное, уже договорилась насчет каникул с Салли и Гвен?
Джанет бросила на него быстрый взгляд и уже готова была сказать, что подруги уезжают домой, но сдержалась. Марк, конечно, откажется от поездки, если узнает, что она останется одна.
– Найдем чем заняться, – беспечно произнесла Джанет. – Я слышала, вокруг озера Ван прекрасные места. Салли и Гвен рассказывали.
– Да, это замечательное место, – согласился Тони. – Наши с Марком спутники уже бывали там и тоже рассказывали, вот и нам не терпится. – Он повернулся к Крейгу. – А ты куда-нибудь поедешь?
– Большую часть отпуска я проведу на острове, но думаю выбраться в Англию навестить друзей.
Друзей… и Диану.
Теперь каникулы, которых Джанет ждала с таким нетерпением, пугали ее. Ей не приходило в голову, что подруги могут уехать домой, она думала, что они вместе поедут по азиатской части Турции. Там так много интересного, особенно древние поселения, которые, в отличие от греческих, совсем мало изучены. Гвен и Салли рассказывали ей об одном, которое им посчастливилось найти. Местность была довольно известна, но само поселение занесло песком, и оно никого не интересовало. Девушки нашли его, и когда Джанет посмотрела сделанные ими слайды, она решила заняться во время каникул такими же изысканиями.
Это отвлекло бы ее мысли от Крейга… и может быть, к концу отпуска она бы полностью излечилась. Но сейчас оказывается, что она останется совсем одна. Впервые со времени своего приезда в Турцию Джанет испытала знакомое чувство одиночества и отчаяния. Она попыталась думать о Неде, но его образ ускользал. «Со временем все забывается, хотя поначалу в это не верится», – говорила ей мама, так оно и вышло. Но как быть с другой болью, которая так быстро пришла на смену старой?
Вдруг, без всякой видимой причины, Джанет вспомнила, что Крейг обещал показать ей азиатскую часть Турции, рассказывал о ее красотах, причудливых селениях и руинах крепостей и о том месте, которое называют «свежими водами Азии», где дамы-аристократки в паранджах и драгоценных уборах катались на золоченых барках.
Наверное, подавленное настроение отразилось на ее лице, потому что Крейг пристально взглянул на нее и сказал:
– Ты устала, Джанет. На твоем месте я бы пошел спать. – Он произнес это ровным, бесстрастным тоном, но в его глазах появилась легкая озабоченность и на губах промелькнула улыбка, когда она признала, что и вправду устала и приляжет на диване в гостиной.
– Я не хочу спать, – добавила она, улыбнувшись. – Мне надоело все время торчать в спальне.
– Конечно, – согласился он сочувственно. – Ты пойдешь сама, или мне помочь тебе? – Он уже поднялся, но Джанет бросила умоляющий взгляд на брата. Слишком волнующим было бы прикосновение руки Крейга.
Он заметил этот взгляд и опустил протянутую руку. Его глаза снова сверкнули холодом.
– А… тебе лучше сесть, – сказал Марк. – Вон идут твои подруги.
Все повернули головы и увидели Салли и Гвен. Девушки знали, что в воскресенье Джанет разрешат вставать, и обещали заехать к ней, хотя не сказали, в какое время. Гвен принесла огромный букет цветов, который тут же вручила Джанет.
– Четин передает тебе сердечный привет и спрашивает, нельзя ли ему навестить тебя завтра вечером? Он зашел бы раньше, но был занят по службе.
– Какие красивые… – Наклонив голову, Джанет наслаждалась ароматом, думая, что цветы – самый лучший подарок… Вдруг ее мысли вышли из-под жесткого контроля – контроля, под которым она держала их весь день. Еще не осознав своего поступка, она подняла голову и взглянула на Крейга. Если бы эти цветы прислал ей он…
Джанет встретила его холодный взгляд, услышала, как он глухо сказал, что ему пора домой, увидела, как он уходит. Его стройная фигура скоро скрылась за деревьями. Тут Гвен окликнула ее, и Джанет включилась в общий разговор.