Над судьбой
Шрифт:
Когда рыцари исчезли, забыли и про луки. Но невезде. Башкирские и калмыцкие части, которые Елизавета послала на войну с Фридрихом II, кроме ружей имели и луки. Кочевники никогда не носили непробиваемых лат. В маневренной войне они не нужны. Кавалерист перед рубкой успевает выстрелить из мушкетона, из пистолета, если имеет его. Кочевник к тому же посылает во врагов до десяти стрел. Ни уланы, ни драгуны, ни гусары не имеют защиты от стрел. Защищенный панцирем кирасир всегда рискует потерять лошадь.
Да, туземцы готовы использовать стрелы в боях и они
Вышедшие из-под пресса, пары заготовок склеивались между собой. Клей готовился из бизоньих или оленьих копыт в чугунном чане. На этой операции был занят Уинстон Гудмэн. Он раздувал меха, чтобы обогащать воздухом раствор, другой работник следил за огнем, поддерживая необходимую температуру.
Склеенный и просушеный лук обматывался сыромятной кожей. Оружие офицеров, как чулком, покрывалось шкурой гремучей змеи.
Тетивы производились из сухожилий, взятых с бизоньего позвоночника. Количество выпускаемого оружия поражало Гудмэна. Кого собирались вооружать вожди народа? Примкнувшие племена? А если дикарей в резервациях?
Он вспомнил поход шауни-алдонтинов в земли зиу. Прекрасно вооруженный отряд выдвинулся далеко на север и фактически в ультимативной форме шауни-алдонтины потребовали от зиу присоединиться к боевому союзу. Большинство молодых воинов зиу бросили своих вождей и встали под чужие тотемы. Они собрали золото с алтарей и отдали его на покупку оборудования для заводов. Зиу с невиданной легкостью расстались со своей племенной религией. А ведь в Старом Свете многие десятки лет шла война между протестантами и ортодоксами. Да и успехи приобщения туземцев в резервациях к истинной вере нельзя назвать впечатляющими. А здесь мгновенная смена поведенческих мотивов. Что все-таки происходит здесь на равнинах, в самой глубине Континента?!
В ту ночь Уинстону совсем не спалось. Он будто предчувствовал недоброе. Как удалось краснокожим переправить несколько тысяч воинов через стену совершенно незаметно? Уму непостижимо! Конные разъезды, пикеты, наконец часовые. Никто не обнаружил врага.
Взрывы, огонь костров и толпы дикарей, рвущихся в крепость. Они прекрасно знали план форта, они шли наверняка.
Гудмэн в упор разрядил оба пистолета. Не попасть во врагов было почти невозможно. Затем в окно влетело сразу несколько топоров. В рукопашной в темноте, в неразберихе краснокожие метали топоры даже просто на звук. Штыки и шпаги были лишь оружием защиты. Они убивали солдат с расстояния в несколько шагов не неся потерь. Каждый воин имел сразу несколько топоров.
Уже потом, в плену, Уинстон узнал, что кузнечный цех туземцев работает
Несмотря на поражения, непрерывно следующие одно за другим, энглиши так и не смогли понять, что перед ними достойный противник, во многом их превосходящий. Краснокожие опять нанесли удар там, где его никто не ждал. Они навязали непрерывной спор о боге, регилии, человеке.
Уинстон всегда имел под рукой Священное Писание. Но ему и в голову не приходило, что эта тяжелая книга в крепном черном переплете состоит из страниц, на которых записано много слов. Нет, в принципе, краткое содержание с правильными выводами, он понечно, знал.
У него не было необходимости познавать в этой книге что-либо самостоятельно. На все имеющиеся и даже не успевшие созреть вопросы заранее отвечали священники. А они были куда ближе к Богу, чем остальные.
Да если бы и попытался Уинстон углубиться в текст, то он просто не смог бы вырваться из рамок навязанных в младенчестве догм. Но он всегда считал что "богу богово, а кесарю кесарево" и вовсе не старался делать заранее обреченных на неудачу попыток.
Туземные жрецы, быстро освоив энглишеский язык, в первую очередь взялись за книгу книг. Именно в ней они видели источник Силы бледнолицых. Одним из главных спорщиков был Паленый Тростник. Его поддерживало немалое число других энглишей, живущих среди краснокожих еще с весны шестьдесят девятого года.
Получалось, что белые люди спорят между собой за право Гичи-Маниту владеть их душами. Вначале Уинстону это все казалось какой-то чепухой, даже бредом. Но когда солдаты сперва по одному, а потом уже толпами стали переходить на сторону дикарей, он понял, что это не ерунда.
Краснокожие были прекрасно осведомлены обо всем, что делалось среди пленных. После ареста и иммитации расстрела мысль о востании отпала сама собой. Готовился побег. Узкий круг надежнейших людей.
С каждым днем Уинстон проникался все большим уважением к своим врагам. Он понимал, что война с ними будет долгой и изнурительной. Как губка он впитывал в себя знания о шауни-алдонтинах. Кто же еще сможет предостеречь нацию от трагических ошибок? Ведь незнание противника страшнее самого противника.
Что позволило полководцу спейнов Кордобе перебить всю армию франков на холмах у Сериньлолы? Он создал невиданную плотность огня аркебуз. В последующие годы оружие совершенствовалось, но таких страшных потерь уже не имел никто.
Как мог Франсиско Писарро имея две сотни солдат вооруженных мечами и копьями, три ружья-аркебузы и двадцать арбалетов, напасть на личную гвардию императора инков Атагуальпы и не потеряв ни одного человека всего за полсача перебить всех врагов? Он был убежден, что никогда не видевшие лошадей и огнестрельного оружия инки дрогнут. Не менее четырех тысяч гвардейцев охраняло императора. Панический страх парализовал их. Они почти все погибли.