Над Тиссой (илл. Б. Козловского)
Шрифт:
— Какой он национальности? — вслух спросил Громада.
— Не знаю. Говорил я с ним только по-немецки.
— И хорошо он владел немецким? Как родным языком?
— Нет, с небольшим акцентом.
— С каким?
— Простите, пан генерал, я не понял.
— Был он знаком с вашими школьными шефами?
— Да, они поздоровались с ним.
— Как именно?
— Не понимаю. — Грончак виновато и заискивающе посмотрел на генерала.
— Я спрашиваю, как поздоровались: небрежно или почтительно? Может
— По-дружески, — сказал Грончак после продолжительной паузы.
— Как же вы должны были найти друг друга?
— Я сказал, что о встрече никак не договаривались. Поверьте, я больше ничего о нем не знаю. — Грончак скривил губы. — Он барин, а я… черная кость…
Генерал Громада и майор Зубавин переглянулись.
Первый допрос был закончен. Грончака увели.
— Ну? — спросил Громада, глядя на майора.
Зубавин привык понимать генерала с полуслова. Он пожал плечами:
— Верю и не верю.
— Это, конечно, вообще правильно, но иногда надо набраться мужества, смелости и рискнуть поверить даже врагу. На этот раз я должен поверить, товарищ Зубавин. Грончак спасает собственную шкуру. Теперь мы должны принять меры к задержанию шефа Грончака.
— Товарищ генерал, разрешите задать один вопрос: вы уже твердо решили, что шеф Грончака попытается проникнуть к нам через сухопутную границу?
— Он обязательно пойдет через сухопутную границу.
— Почему, товарищ генерал? Мне это еще не до конца ясно.
— Давайте разберемся. — Громада взял лист бумаги, начертил черным карандашом конфигурацию венгеро-советской границы и примыкающих кней государственных рубежей Румынии, Чехословакии и Польши. — Здесь пролегает старая шпионская дорога, по которой на протяжении десятилетий пробирались лазутчики. Здесь, на этом международном перекрестке, на стыке нескольких границ, остались глубоко законспирированные гнезда иностранных разведок, которые…
— Все ясно, товарищ генерал. Барин бросил в Закарпатье пробную черную кость, чтобы не подвергать опасности свои белые косточки.
— Правильно. Если операция с парашютистами провалится, рассудил шеф Грончака, то я, дескать, останусь цел и невредим, вне пределов досягаемости советского правосудия, под защитой тайных друзей…
— Если же все будет в порядке, — подхватил Зубавин, — то он незамедлительно сухопутным, испытанным путем прибудет на место назначения.
— Верно, — согласился генерал. — Шеф Грончака должен получить сигнал от «Медведя», что все в порядке.
— Об этом я уже позаботился, товарищ генерал.
— Вот и хорошо. Об остальном мы позаботимся. До свидания!
Части генерала Громады охраняли границу на протяжении нескольких сот километров по берегам рек и речушек, в неприступных горах, укрытых вечными снегами, на альпийских лугах, в зеленых тихих и солнечных долинах, на черных
Куда пойдет нарушитель — тот самый, которого парашютист Карел Грончак видел в самолете? Какое направление покажется ему наиболее выгодным? Богатый опыт генерала Громады говорил о том, что эти вопросы могут и должны быть разрешены.
Диверсант, шпион, связист служат одному хозяину, действуют по его указке. Стало быть, не пренебрегая изучением повадок каждого нарушителя, надо прежде всего знать главное: повадки их хозяина и цель, к которой он стремится.
Почти все нарушители, с какими Громаде пришлось иметь дело в последние годы, выползали из одного гнезда. Громада знал не только географические пункты, где снаряжались лазутчики, но и тех, кто обучал и снаряжал их. Зная это, он мог предвидеть, как они будут действовать в том или ином случае.
Стремясь прочно обосноваться в Закарпатье, рассуждал Громада, иностранная разведка, конечно, прежде всего будет интересоваться Явором. Лазутчик, специализировавшийся на железнодорожных диверсиях, тем более.
Взгляните на карту Закарпатской области. Не задерживайтесь на известных городах: Ужгороде, Мукачеве, Хусте, Рахове. Обратите внимание на черную извилистую линию железной дороги, рассекающую светло-коричневое пятно гор и закарпатскую равнину. Вот где-то здесь, у Тиссы, на стыке Карпатских гор и венгерских степей, и находится Явор.
Со станции Явор поезда уходят в пяти направлениях: на север — в Карпаты и дальше — на Львов, Киев, Москву; на северо-запад — к горным районам Польши; на запад — в Чехословакию; на юго-запад — в Венгрию; на юго-восток — в Румынию.
«Пять частей света» — так назвали железнодорожники яворский узел, эти главные закарпатские пограничные ворота.
Ежечасно в Явор прибывают поезда из-за границы или из глубинных районов нашей страны. Никогда не пустуют ширококолейные и узкоколейные пути товарного парка. Днем и ночью не прекращает своей напряженной работы перевалочная база. Подъемные краны, лебедки и артели грузчиков перекантовывают импортные и экспортные грузы.
На путях Явора можно видеть не только узкоколейные, с покатыми черными крышами заграничные вагоны, но и людей в заграничной железнодорожной форме: кондукторов, поездных мастеров, паровозников, коммерческих агентов. Неподалеку от вокзала стоит большой благоустроенный дом-гостиница, где отдыхают заграничные бригады.
В обширных вокзальных залах Явора — таможенном, концертном, ресторанном, в зале отдыха — всегда людно, шумно, одна людская волна сменяется другой.
Всякий нарушитель, перейдя границу, стремится как можно скорее достигнуть пункта, где бы он мог затеряться в большом людском потоке. А в Яворе ожидаемому лазутчику затеряться легче всего.