Над Тиссой (иллюстрации Г. Балашова)
Шрифт:
Ну и ну! Скибан, сам давний шпион и убийца, с почтительным любопытством покосился на своего нового шефа.
Въехали в Явор поздним вечером, с севера, со стороны Карпат, откуда меньше всего, по их расчетам, в городе могли ожидать нарушителей границы.
На одной из глухих и плохо освещенных улиц Скибан остановил машину и сказал, обращаясь к Грабу:
— За углом пивной бар, бывший Имре Варге. Помнишь? Там сейчас закусывает твой кум Чеканюк. — Скибан открыл дверцы кабины: — Бувайте!
— А
— Там, не беспокойся. Он каждый вечер в это время блаженствует за кружкой пива.
Граб вышел из машины, нерешительно протянул руку. Кларк живо подхватил ее:
— Будь здоров, друже! Дня через три встретимся. Я сам разыщу тебя. Сам! Слышишь? Спокойной ночи.
Переваливаясь, тяжело ставя на брусчатку свои косолапые ноги в грубых башмаках, Граб удалялся в глубину темной и безлюдной улицы. Глядя ему вслед, Кларк сказал:
— Скибан, завтра донесешь на него.
— Я? — Донести?… — испугался Скибан.
— Да, ты.
— Зачем вы так шутите, пан?
— Шутить мне некогда. Я говорю совершенно серьезно: ты должен его выдать. Мастер Чеканюк твой сосед?
— Да.
— Вот и хорошо. Ты случайно увидел, как Чеканюк привел к себе какого-то подозрительного человека, и так далее. Ясно?
— Хоть убейте, пан… товарищ Белограй, ничего не понимаю!
— Граб лишний в нашей компании. За ним тянется след, по которому… Теперь ясно?
— Но… если они заберут Граба, то он может и нас потянуть за собой.
— Не потянет, будь уверен. Об этом успели позаботиться.
— Слушаюсь! — ответил Скибан и про себя добавил: «Может быть, и я когда-нибудь окажусь лишним?… — Он усмехнулся. — Ас кем же они останутся?»
— Поехали! Да не торопись: подгадай так, чтобы к вокзалу подкатить тютелька в тютельку.
Высадив Кларка в тихом переулке, неподалеку от Яворского вокзала, Скибан уехал. Ни фары, ни задний свет он не включал до тех пор, пока не повернул за угол. «Молодец! Знает свое дело!» — подумал Кларк, старательно разглаживая на груди и плечах поношенную шинель.
Улица, густо обсаженная декоративными японскими вишнями, вывела Кларка к железным ступенькам крутой лестницы. Впервые в своей жизни видел Кларк эту лестницу, но он уверенно, будто делал это в тысячу первый раз, поднялся наверх и очутился на высоком переходном мосту, перекинутом через многочисленные железнодорожные пути.
Шел он, беспечно раскуривая толстую самокрутку, гремя подковами по дощатому настилу. Звенели ордена и медали. Свежий затисский ветерок трепал полы шинели. Пылевидный дождь кропил пряди волос, выбившиеся из-под фуражки.
Кларк прошел мост, спустился по лестнице, и как раз в это время мимо него промчался длинный
«Демобилизованный старшина» незаметно возник из привокзальной темноты и легко затерялся на шумном, многолюдном перроне, среди солдат-отпускников, следующих в свои части, расквартированные за границей. Вместе с ними он вошел в ярко освещенный вокзал. Оглядываясь вокруг, проговорил:
— Вот и край советской земли. Еще час, два — и опять чужая сторона. Эх, доля ты, доля солдатская…
Как и рассчитывал Кларк, его слова задели душевные струны идущих рядом с ним молодых людей. Один из них, круглолицый, краснощекий, тоже старшина, с артиллерийской эмблемой на погонах, сказал:
— Молчи, друг, не расстраивай…
— Понимаю… — Кларк подмигнул. — От молодой жены уехал?
— Как в воду смотрел. А ты почему без погон? — спросил старшина, когда они расположились на скамьях зала ожидания.
— Относил я свои погоны честь по чести, хватит. Теперь я де-мо-би-лизованный… Завидуешь, а?
Артиллерист вздохнул:
— Мне бы еще хоть недельку побыть в отпуске!
— И месяца бы тебе, браток, не хватило. Счастливые дни не считают. Как она, твоя молодая сударыня, величается?
— Клавой до сих пор звали, — застенчиво улыбнулся артиллерист.
— А тебя?
— Грицьком. Григорий Воловик.
— Гриша, значит. А меня — Иваном. Иван Белограй. — Кларк достал плоскую голубую пачку «Верховины»: — Кури, Григорий батькович, верное средство от тоски.
Артиллерист взял своими толстыми, круглыми пальцами сигарету, аккуратно размял ее, прикурил и, глубоко затянувшись, сквозь дым дружелюбно посмотрел на собеседника:
— И давно ты демобилизовался?
— Недавно. В этом месяце.
— А где служил?
— Та-ам. — Кларк кивнул на запад. — В оккупационных войсках.
— И куда же теперь?
Кларк смущенно опустил голову, надвинул на глаза фуражку.
— Путь мой прямой, а вот не знаю, что выйдет, — ответил он уклончиво. — В общем, слепой сказал: побачимо.
— А все ж таки куда устремился? — любопытствовал артиллерист.
— Да так, есть на земле один заветный уголок. — Кларк поднял голову, подмигнул. — Нацелился я, браток, на колхоз «Заря над Тиссой», на Гоголевскую улицу, на дом девяносто два, где живет Терезия Симак. Слыхал? Те-ре-зия!..
Хмурое лицо старшины-артиллериста постепенно прояснилось.
— И чем же тебе она доводится, эта самая Терезия? — спросил он не без лукавства. — Теткой? Бабушкой?
— Еще и сам не знаю, если правду тебе сказать. Пока мечты большие.