Надейся только на себя
Шрифт:
– Сам-то пробовал? – проворчал Роман.
– Сам – нет, – честно признался Крохин. – Но Раад по моей просьбе залезал. Сказал, очень легко.
– Ну, если Раад сказал… – пожал плечами Роман, решив, что спорить бесполезно. Похоже, что тут все уже обдумано за него. К тому же он хорошо помнил грозное напутствие Слепцова, обязывающее его во всем повиноваться майору Крохину. А раз так, наше дело маленькое. Надо залезть – залезем, прикажут взлететь – и это смогем.
– Ладно, Роман, мне пора, – сказал Крохин. – Дела не ждут. Завтра я заеду за тобой в семь утра. И по дороге все подробно расскажу о нашем задании.
– А что мне делать сегодня? – спросил Роман, вслед
– А сегодня – отдыхай. С дороги это невредно. Еще хватит хлопот и на твою долю. Да, чуть не забыл…
Из внутреннего кармана пиджака Крохин достал пачку купюр, положил на стол.
– Это местная валюта, риалы. Здесь примерно на пять сотен американских долларов. Сходи вечерком, если будет желание развеяться, в ресторан. Здесь неподалеку, через два квартала направо от гостиницы, есть хороший ресторанчик, называется «Париж». Там собираются все европейцы и американцы, проживающие в Багдаде. Журналисты, торгаши, дипломаты, наш брат, разведчик. В общем, со всего мира шушера… Опять же там ты сможешь без опасения быть избитым или застреленным выпить спиртного, что в других публичных местах делать не рекомендуется, дабы не оскорблять религиозные чувства верующих.
– А где можно просто поесть? – поинтересовался Роман, порядком проголодавшийся к этому времени.
– Просто поесть ты можешь и у себя в номере. Нажми вот эту кнопочку, через минуту зайдет коридорный, и через него ты можешь заказать все, что тебе угодно. Лучше не мудрить и положиться на вкус прислуги. Она все сделает в лучшем виде. Готовят здесь прекрасно. На чай не давай, в этой гостинице чаевых не берут. Русский язык прислуга знает вполне сносно.
– И впрямь хорошее место.
– Ну так а я о чем? Все, побежал. До завтра. В семь утра я здесь.
Крохин ободряюще кивнул и вышел из номера.
Оставшись один, Роман еще раз осмотрел номер и, недолго думая, нажал на кнопку вызова коридорного.
Не прошло и минуты, как в дверь постучали. Это явился коридорный, приятного вида араб лет сорока с небольшим. Услыхав просьбу Романа об обеде, он с поклоном вручил ему объемистое меню, где на нескольких языках были перечислены блюда, о которых Роман не имел ни малейшего представления. Вместо того чтобы углубляться в подробный разбор каждого из них, он последовал совету Крохина и попросил принести что-нибудь от щедрот местной кухни. Единственная просьба – наличие овощей и рыбы. Коридорный улыбнулся, с достоинством поклонился и вышел, сказав на неплохом русском языке, что через десять минут заказ уважаемого гостя будет в номере.
– Похоже, товарищ когда-то учился в Советском Союзе, – сделал вывод Роман, отправляясь в ванную комнату умыться с дороги.
Пока он там плескался, принесли обед на огромном серебряном подносе. Посреди подноса красовалось овальное блюдо с только что изжаренной рыбиной, щедро обложенной запеченными помидорами и луком. Отдельно лежали сочные груши и бананы, на фарфоровой тарелочке высилась горка отборных фиников. Узкий серебряный кофейник с изогнутым, как лебединая шея, носиком был только что снят с огня. В хрустальном кувшине стояла холодная питьевая вода.
– Это мне одному? – слегка растерялся Роман.
– Кушайтэ на здоровьэ, – с вежливой полуулыбкой кивнул принесший поднос слуга, на цыпочках удаляясь из номера.
Отбросив сомнения, Роман присел к подносу и наелся так, что едва нашел силы доползти до кровати. Здесь он и уснул, здраво рассудив, что до вечера еще добрых три часа и лучше всего скоротать время в сладкой послеобеденной дреме.
24 сентября, Багдад, вечер
Проснувшись часа через два, Роман первым делом пустил воду в ванной. Пока ванна – мини-бассейн наливалась, он по привычке немного размялся, чтобы не терять форму. Легкий комплекс упражнений из классического китайского кунг-фу плюс дыхательная гимнастика вернули ему привычную бодрость тела и духа. Нежась затем в ванне, он заодно побрился и часам к девяти был полностью готов к выходу в город.
Решив, что особенно пижонить не следует, так как по легенде он был журналистом одной российской газеты, а журналисты обычно одеваются несколько небрежно, он надел джинсы, тенниску, темную ветровку, уложил часть полученной от Крохина суммы во внутренний карман куртки, туда же спрятал журналистское удостоверение, самое что ни на есть настоящее, захватил сигареты, ключи от номера и вышел из гостиницы.
В этот вечерний час на улицах было не слишком многолюдно. По-видимому, правоверные мусульмане большей частью разошлись по домам. И машин было так мало, что многие пешеходы брели прямо по проезжей части. Однако количество военных патрулей к вечеру только возросло, что особенно бросалось в глаза на фоне притихших улиц.
Романа ни разу не остановили, хотя по дороге ему встретились два военных и один полицейский патрули. Наверное, его северная внешность никак не вязалась с поясом шахида и не вызывала особых подозрений ни у союзников, ни у местной полиции.
Неторопливо шагая по тротуару, Роман на всякий случай запоминал вывески и здания. Город был для него абсолютно незнакомым, и не мешало, пользуясь свободным временем, узнать получше хотя бы территорию, прилегающую к гостинице «Синдбад».
Выйдя из гостиницы, он свернул не направо, где находился рекомендованный Крохиным ресторан «Париж», а налево, намереваясь описать большой круг и таким образом составить представление о районе, в котором ему предстояло прожить несколько дней.
По пути на одном из газетных развалов он купил путеводитель по Багдаду с надписями на английском языке. Английским Роман владел в совершенстве, и десять минут спустя, хорошенько изучив карту города, особенно центра, он уже четко мог указать, где находится центральная площадь, где гостиница «Синдбад», а где – ресторан «Париж».
В легких сумерках наведался он и к тыльной стороне своей гостиницы. Внимательно осмотрев снизу стену и балконы обоих этажей, пришел к выводу, что при острой необходимости наверх влезть все-таки можно без особого риска сорваться. Спуск, правда, был гораздо сложнее, но Роман решил, что все эти ухищрения вряд ли понадобятся. Скорее всего, Крохин даст ему какое-нибудь несложное поручение, вроде слежки за подозреваемым, и покидать свой номер он сможет обычным путем, то есть через дверь.
От гостиницы Роман прошел к набережной Тигра. Здесь было довольно оживленно, работали небольшие кафе открытого типа, и его тут же принялись настойчиво приглашать за столики. Однако Роман, ввиду веющей от реки прохлады, отнюдь не южной, и полного отсутствия спиртного, даже самого безобидного, все предложения отклонил и взял курс на «Париж». К тому же его с армейских времен мутило от арабской музыки, а здесь отовсюду громко неслись ее протяжные, заунывные звуки.
Было начало одиннадцатого, когда он вошел в «Париж», небольшой, но очень уютный ресторанчик, внутренним убранством приятно радующий глаз всякого европейца, уставшего от местной экзотики. Здесь, за двойной дверью, гремели песни западных певцов, а люди за столиками пили кто пиво, кто виски – и это был неплохой повод, чтобы лишний раз наведаться сюда.