Надежда для бандита
Шрифт:
Захотелось закурить, но я не курю, а алкоголь больше в жизни в рот не возьму. Ни капли.
Ну как могло случиться, что в многомиллионном городе я окажусь в постели именно со сводным братом моего мужа? С благодетелем, который принял нас и обещал помочь… Как?!
Интересно, рассказал он уже Сашке о случившемся или еще нет? Мне хотелось, чтобы рассказал. Тогда я смогла бы понести заслуженное наказание за измену. А признаться самой мне не хватало моральных сил.
Решив не ждать, когда меня с позором выставят из дома, я поднялась и, достав
— Надюш, ты чего это делаешь? — услышала голос мужа и подпрыгнула от неожиданности. Вот он, час расплаты.
Повернулась и посмотрела в удивленное лицо Сашки. Он, увидев мои мокрые от слез щеки, недоуменно спросил:
— Чего ревешь-то? Из-за ребенка, что ли?
Не знает! Не сказал! Сердце забилось быстрее.
«Пока не сказал», — шепнул внутренний голос, но я почувствовала такое облегчение, что чуть не упала.
— Д-да, Саш, — соврала, из-за чего возненавидела себя еще больше.
— Прекращай давай ныть. Кому охота на твое кислое лицо смотреть? Никто вечно ноющих баб не любит. Брат сказал, поможет нам.
Принять от него помощь сейчас? После случившегося? Ни за что!
— Саш, я уехать хочу. Сегодня. Сейчас, — прошептала я.
— С дуба рухнула? Какое уехать? Мы ж только приехали, можно сказать! — нахмурился муж, подходя ближе.
— Я хочу уехать, — повторила твердо.
Что-то в моем голосе, видимо, заставило мужа смягчиться.
— Надюш, ну, Надюш, иди сюда, — Сашка потянул меня на кровать, обнимая за плечи. — Ну ты чего как маленькая-то? А ребеночек наш как же? Мы ведь так ребеночка хотели, — звучал его спокойный, рассудительный голос. — Ты сама подумай, где мы столько денег возьмем? Я ведь не хочу приемного, Надюш, я своего хочу, родную кровь, слышишь?
— Слышу.
— Ну вот, видишь, — обрадовался неизвестно чему муж. — А Саяр сказал денег не пожалеет, чтобы помочь нам. А Саяр, он такой: сказал, что сделает, и сделает. Уж я его знаю.
«Чтобы вину искупить перед тобой и мне рот заткнуть. Дурак ты, Сашка, доверчивый дурак!» — подумала я и, не удержавшись, уткнулась мужу в шею, зарыдав.
— Ну хватит, хватит, — недовольно проворчал муж, отстраняя меня. — Ты чего, в самом деле?
— Я… я… — давясь рыданиями, попыталась признаться в содеянном, но слова не шли с языка.
— Сказал же, хватит выть. Знаешь же, что не люблю этого, ну! — Сашка встал и, сдвинув светлые брови, смотрел на меня.
— Прости меня, Саш, прости, — бормотала я, растирая по лицу катящиеся слезы. — Мне так стыдно!
— И поделом. У меня башка трещит, а тут ты со своими соплями. Давай заканчивай, а то мне стыдно за тебя капец как. С братом не пообщалась, убежала. Кто себя так ведет? Он нам денег дает, а ты нос воротишь, убегаешь. Чего тебе в голову стукнуло?
— Прости меня, прости, — шептала я.
Сашка подошел и вытряхнул содержимое моей сумки на пол.
— Чтоб больше никаких разговоров про отъезд не слышал, поняла меня? Мы остаемся. Не уедем, пока не забеременеешь, уяснила?
— Я не хочу-у-у, — замотала головой, понимая, что оказалась в настоящей западне.
Сашка вдруг прищурился и, подойдя ближе, замахнулся и отвесил мне пощечину. Я вскрикнула от неожиданности. Резкая боль обожгла щеку, а голова мотнулась набок. Я схватилась за горевшую огнем щеку, с ужасом глядя на мужа. Сашка никогда меня и пальцем не трогал. Хотя сейчас это казалось мне заслуженной карой за измену.
Из моего рта вырывались короткие всхлипывания.
— Я предупредил: больше ни слова об отъезде, — зло сказал он. — Тьфу, дуры бабы! — в сердцах махнул рукой муж и вышел, громко хлопнув дверью.
Я свернулась на кровати клубочком, пачкая слезами подушку. Щека саднила. Я потрогала языком зубы, чувствуя соленый вкус крови во рту. Что же делать? Что мне делать?
Покачиваясь на волнах душевной и физической боли, сама не заметила, как заснула, а когда проснулась следующим утром, ответ пришел сам собой: я должна поговорить с Саяром. Немедленно. Невозможно жить под одной крышей, пользоваться его деньгами и вспоминать, как отдавалась ему, будто одержимая.
Встала и, переодевшись в джинсы и футболку, посмотрелась в зеркало. На щеке остался красный след. Целый час убила на то, чтобы убрать красноту. Прикладывала смоченную холодной водой ткань к щеке и опухшим глазам. Вроде бы помогло. На всякий случай распустила волосы и напустила их на лицо.
Мужа нигде не было видно, но оно и к лучшему. Спустилась вниз, страшно труся и нервничая.
— А… А где Саяр Давидович? — спросила хлопотавшую на кухне Наталью.
— Уехал куда-то, — ответила она. — Да вот Сергей наверняка знает, — кивнула она.
Тот как раз вошел в дом.
— Надежда Алексеевна, хорошо, что вы здесь, — сказал он, подходя ближе.
— Что-то случилось? — насторожилась я, уж больно серьезный вид имел охранник.
Сейчас меня выгонят. С позором.
— И да, и нет. Саяр Давидович вас приглашает.
— Ку-куда приглашает? — заикаясь, выдавила я, вообразив себе не бог весть что.
— На благотворительный вечер. Вас и мужа. Сегодня в девять.
В голове был полнейший сумбур.
— Подождите, Сергей, что за вечер? Ничего не понимаю…
— Да художник один устраивает, весь бомонд Москвы там будет. — Увидев на моем лице замешательство, Сергей поспешил объяснить: — Да вы не переживайте так, сейчас по магазинам вас провезу, потом в салон. Саяр Давидович приказал все в лучшем виде сделать.
— А сам он где? — непослушными губами проговорила я.
— Уехал. Встретитесь с ним уже на месте. А нам уже выдвигаться надо. Пока пробки объедем, не один час пройдет. Муж вас в машине уже ждет.
Ясно. Что ж, значит, поговорю с ним на этом вечере.