Надежда для бандита
Шрифт:
— Бык, звони нашим. Пусть обратно едут к дому белобрысого.
Ефимов встрепенулся, предположив самое страшное.
— Нет! Не надо! Всё скажу! Слышал о благотворительном фонде «Надежда в сердце»? Он принадлежит Айбату. Ясен хер, никакой благотворительностью они не занимаются, а отмывают огромные суммы, — тяжело дыша, выдал он.
Я оценил иронию. Пиздец. С этого момента у меня появилась надежда, что Айбат скоро двинет кони.
Больше не было ни малейшего желания находиться здесь. Пошел до машины, взяв из неё автомат. Очередь закончила этот нудный
— Шеф, что с семейкой делать? — спросил Бык.
— Организуй всё. Спрячь их в Европе, чтоб я о них больше не слышал, — с этими словами сел в тачку.
У дома меня уже ждал Серый и Незабудка. Тот только что, по моему приказу, подложил подарки для неё на веранду. Заверил меня, что всё купил, как надо.
Надя зачем-то вставала на цыпочки, хотя лучше видеть от этого меня не стала. Если у неё, конечно, не рентгеновское зрение.
Вышел из машины, а Надя уже подбежала ко мне, причитая.
— Почему ты не в больнице, Саяр? Ты был на волосок от смерти, а теперь…
Не дал ей договорить, закрыв рот поцелуем.
— Иду лучше на веранду, — сказал Незабудке, хлопая её по заднице.
— Зачем? — Она заметно напряглась.
— Увидишь. — Сделал самое серьёзное лицо, забавляясь её настороженностью. — Иди скорее!
Надя, оглядываясь, пошла в указанное место.
— Серый, бля, тащи обезболивающее. Ща взвою, — сказал, заходя в дом.
Не успел закинуться таблетками, как звонкий звук телефона привлёк моё внимание. Телефон Незабудки разрывался громкой трелью в десяти сантиметрах от меня. Взял трубу, лишь бы он заткнулся.
— Добрый день! Звоню вам из клиники репродуктологии. Мы выслали вам результаты анализов на почту, — отчеканил бойкий голос. Не услышав в ответ ничего, трубка не унималась: — Алло, Надежда Алексеевна?
Сунутые в пасть таблетки чуть не застряли в горле. Что, блядь?
Глава 37. Надя
Медленно брела на веранду. Заходить туда после случившегося не хотелось. Казалось, до сих пор в ушах стоит свист пуль. Зачем Саяр послал меня сюда?..
Ноги буквально приросли к полу, когда увидела прямо по центру веранды новенький мольберт, около которого стояли ярко упакованные коробки. На самом мольберте обнаружилась картина, тоже запакованная, да к тому же с ярким голубым бантом.
Неужели Саяр приготовил это для меня?..
Поняв, что от нетерпения притоптываю ногой, решительно подошла к уложенным коробкам и провела по ним пальцами. Рвать красивую упаковку было жалко, и я аккуратно начала ее распаковывать. Потом, засмеявшись сама на себя, рванула бумагу и увидела набор масляных красок известной фирмы и стоимостью в мой полугодовой оклад.
В других коробках оказался набор дорогих кистей, палитра и несколько видов холстов. Улыбаясь, я перебирала это богатство руками, будто ребенок, получивший заветный подарок на день рождения. Раньше я могла о таком только мечтать. Захотелось бросить все и рисовать, рисовать, рисовать…
Но оставался еще один подарок. Мой взгляд обратился к мольберту и установленной на нем картине.
— Неужели это красное дерево?.. Боже, какая роскошь…
Я провела пальцами по идеально отполированной поверхности мольберта, а потом, от предвкушения закусив губу, развязала бант и сняла бумагу с картины.
Вскрикнула от удивления, не в силах поверить увиденному. Мой взгляд заскользил по легким, беззаботным мазкам неба и моря. Это же она… Та самая картина из галереи, кисти Глеба Самойленко. Море, небо… И чайки, которые не попали на само полотно, но я точно знала, что они там есть… Рассекают потоки воздуха в бесконечном океане неба…
В груди стало тесно, а в глазах защипало, и я до боли закусила губу, чтобы не дать слезам хлынуть.
Саяр…
Сашка никогда мне ничего не дарил. Точнее дарил, но не лично для меня. Скорее это были необходимые в быту вещи. Вот перед глазами встало видение: гордый Сашка дарит мне на день рождения гладильную доску со словами: «Пользуйся на здоровье!»
Но воспоминание быстро ушло: я жадно рассматривала полотно и остальные подарки, и из сердца рвалось что-то, чему я сама не могла дать название. Это был подарок только для меня, Саяр угадал то, что имело для меня особую ценность, то, что могло теперь принадлежать только мне…
Слезы уже не переставая текли по щекам, а я их даже не вытирала. На сердце стало тепло. Этот подарок сказал мне многое, куда больше, чем звериная страсть Саяра. Зачем ему дарить мне что-то настолько дорогое — а я видела ценник этой картины, и он был поистине ужасающим! — если я для него ничего не значу. Значит, я дорога ему, и так он постарался это показать…
Вспомнила, как его взгляд каждый раз останавливался на мне, как он защитил меня на том вечере, вырвал из моей прошлой жизни, пропитанной ложью…
Саяр…
Будто на крыльях слетела в спальню, умылась, глядя на свое возбужденно-радостное отражение. Перед приездом Саяра я помогала Наталье приготовить ужин, чтобы отпраздновать его возвращение домой. Ко мне. Надеюсь, он еще не все съел без меня. Впервые за пару дней у меня появился аппетит.
Быстро спустилась вниз, желая только одного — поблагодарить его, обнять, поцеловать, ощутить его вкус и запах, прижаться к крепкому телу, почувствовать силу его объятий…
— Саяр… — выдохнула я, увидев его, сидевшего за столом.
Сразу же заметила, как напряжены его плечи. Наверное, ему больно, ведь ранение было не одно…
Я оглянулась по сторонам, отметив, что в доме мы остались вдвоем.
— Садись, Надя, — велел он, кивая на стул рядом.
— Я… ужин приготовила, — сказала я совсем не то, что собиралась. — Мне, конечно, Наталья помогала, потому что плита в доме непривычная, но, надеюсь, получилось неплохо…
Я смешалась и замолчала под изучающим, неуютным взглядом Саяра. Почему он так на меня смотрит? Глаза, из глубины которых меня обычно сносило волной страсти, теперь смотрели холодно и… зло?