Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса
Шрифт:
– Меня бегом не испугаешь, - байкер хохотнул, - или ты хочешь сказать, что я стар для бега?
– Возраст всегда дает о себе знать...
– Э-э-эх!
– Ури пнул Степу кулаком в плечо и рассмеялся.
– Когда-то ты хотел начинать обучение с поединка на секирах. Смотри мне, напросишься, и я тебе его устрою! Окропишься собственной кровью.
Гексаграмма 59 (Хуань) - Окропление
Глупо останавливаться на достигнутом, не достигнув возможного
Теперь байкер каждое утро делал насечки на специальной доске, чтобы не перепутать день, когда должен прийти обоз. Неделю спустя подтопление сошло
Однажды, проснувшись и поставив семнадцатую насечку на доске, Ури плотно позавтракал, натер клинок ножа и наконечники болтов ядом демов, положил в суму, наскоро сшитую из шкур, куски недоеденного мяса и остатки сушеных фруктов, в последний раз обошел свое обиталище. Он покидал навсегда этот дом и этот город, но в жилище еще какое-то время будут заметны следы человеческого пребывания. В одной комнате остались кострище и шкуры, в другой - неиспользованные дрова, аккуратно сложенные возле стены, третья была кладовой, а четвертая - для мусора. Ури даже почувствовал грусть от расставания с домом. Впрочем, предвкушение битвы и встречи с дочурой, желание вновь оказаться в степи и поведать в становищах о своих странствиях быстро рассеяли неуместную печаль. Байкер, захватив арбалет и две секиры, двинулся в путь.
Придя к логову демов, Ури с помощью отпугивающего свистка довольно-таки скоро подстрелил трех тварей. Правда, один раз он промахнулся, и болт ушел в кусты адова плюща, растущего на крыше. Достать его не представлялось возможным. Ближе к вечеру Ури обнаружил кроличью нору и подзапасся свежим мяском. Когда начинало темнеть, он продрался через побеги боярышника к ветхому зданию, расположенному рядом с высоченной трубой. Пробравшись внутрь, Ури развел костерок и поужинал. Он не баррикадировал помещение и опасался рысей, которых несколько раз замечал. Зверь хоть и не большой, но бесшумный и опасный. Однако никто ночью его не потревожил.
Ранним утром появился Степа.
– Готов?
– спросил Ури, вручая знахарю одну из секир.
Степа выглядел сосредоточенным и, пожалуй, даже чересчур серьезным.
– Время не ждет, - отрывисто произнес он, - сегодня Степные Псы не будут работать ни в поле, ни в городе. По городу мы пойдем проторенными дорогами. В степи придется сделать большой крюк, чтоб не попасться на глаза.
Забрав увесистую связку из туш демов, знахарь спрятал ее в схрон у стены здания, посмотрел на байкера взглядом полным напряжения и пошел прочь от трубы. Ури последовал за ним.
Сначала Степа не спеша пробирался сквозь чащобу. Затем, выйдя на широкую улицу, он зашагал быстрее, потом еще быстрее, и еще, и, наконец, перешел на бег.
Байкер не отставал от знахаря. Они пробегали квартал за кварталом. Иногда, когда дорогу преграждали слишком густые заросли кустарника, компаньоны сбавляли темп, и тогда у Ури была возможность отдохнуть.
Но когда они, наконец, покинули город и, преодолев небольшой лесок, вырвались на степные просторы, байкер узнал, что такое настоящий бег. Очень быстро Ури выдохся и стал отставать он напарника. Степа заметил это, остановился, подошел к байкеру и протянул ему меха с
Знахарь стал чередовать бег с быстрым шагом, и байкер, негодующий на собственную дыхалку, кое-как вошел в ритм.
К тому времени, когда компаньоны достигли цели, солнце стояло в зените.
– Не опоздали?
– спросил Ури, отпивая из меха и глядя на поросшую полеглой прошлогодней травой дорогу, по правую сторону от которой, если идти на запад, шла степь, а по левую раскинулась чаща.
– Не опоздали, - сказал Степа, - свежих полос от колес нет. Главное, чтоб свидетелей не было. В тысяче шагах отсюда, - знахарь махнул в южную сторону, - на берегу моря стоит селение Сурви. Если бы не деревья, мы бы его увидели.
– А что если они выйдут встречать хозяев?
– байкер подозрительно огляделся.
– Не выйдут, преграждать дорогу обозу запрещено.
– Лады!
– в предвкушении жесткой зарубы, Ури осклабился.
– Тогда все делаем, как договаривались.
Компаньонам пришлось ждать. Солнце опустилось на треть, прежде чем вдали показались повозки, запряженные четверками быков, каждой управлял безоружный возница. Как и предполагал знахарь, караван охраняли шесть мечников. На головах их красовались шеломы со шпилями. Два воина ехали впереди каравана, два сзади и два по бокам.
Степа преградил дорогу обозу. В левой руке он держал лук, на правом плече висел колчан со стрелами. Сзади, под ногами в траве пряталась секира. Когда караван оказался на расстоянии десяти шагов знахарь поднял руку:
– Добрые господа, умоляю вас остановиться во имя всемогущего Элохима! Я обязан сообщить вам важную весть.
Степа медленно опустил руку. Резкие движения были сейчас ни к чему. Обоз остановился. Два воина с удивлением и негодованием окинули взглядом наглого селюка. Один из них, пышнобородый и чернобровый, произнес со стальной суровостью в голосе:
– Смерд, как ты смеешь стоять на пути священного каравана, который послан самим архиереем?
– И почему у тебя лук и стрелы? Разве вам позволено иметь при себе оружие, кроме ножей и малых топоров? Или может ты, тупая деревенщина, решил сразиться с кем-то из нас?
– громко и насмешливо произнес второй кольчужник. Был он пухлолиц и курнос. Волосы на его лоснящихся щеках торчали безобразными клочками.
Воины совсем не насторожились. Уже три десятилетия никто не оспаривал власть Богополя, восстания и бунты остались в прошлом. И случайный, или даже неслучайный, встречный вовсе не казался опасным.
– Я знахарь племени Степных Псов, - сказал Степа, - сам наместник мне дозволил носить лук и стрелы, и я никогда бы не осмелился встать на вашем пути, благородные господа, если бы не важная весть о событии, которое может ожидать вас.
Степа отвлекал воинов, он не смел смотреть туда, где к арьергарду из двух конных кольчужников подкрадывался Ури.
– Что за событие?
– нетерпеливо спросил пышнобородый.
Правая рука была опущена, в левой - лук, колчан - за спиной. Слишком долгие мгновения должны пройти, чтобы выхватить стрелу, вставить ее в тетиву и выстрелить. Колчан - на виду. Знахарь будто бы непроизвольно дернул плечом, и богопольцы перевели взгляд с лица Степы на стрелы, звякнувшие в футляре.