Надежда Пандоры
Шрифт:
— Мила! — рявкнул Бальтазар и подхватил меня на руки. Тьма окутала меня и приняла в свои объятия…
ГЛАВА 17
— Мила! Мила! Очнись! — сквозь тьму услышала я взволнованный голос Бальтазара.
С неохотой разлепила веки. Казалось, что меня сбил грузовик, так болели косточки и мышцы. Я застонала и приподнялась на локтях. В голове шторм, и присутствовала неприятная слабость во всем теле.
— Сколько я была без сознания? Людям же требуется помощь целителя… — с беспокойством проговорила, пытаясь подняться. Не могла лежать, когда другие страдали от боли… Нужно срочно отправится в лазарет и спасти раненых!
— Тише-тише! — зарычал правитель, припечатывая меня обратно к матрасу, смотрел строго, но в глазах плескалась любовь и обожание. — Ты сутки была без сознания, но учитывая сколько ты сделала… Думал, что проснешься дня через три… У тебя очень редкие способности… Особенно голубой огонь… Ни у кого нет такой силы… Однако в древних письменах есть упоминание о том, что дочь Всевышнего подчиняла себе голубое пламя правосудия. Оно уничтожает только очерненные души и не трогает тех, у кого душа светлая… По седьмому королевству прошелся слух о том, что ты это она… Дочь Всевышнего…
— Что за выдумки? — хмыкнула я. — Это сказки! Я не могу быть дочерью Всевышнего… Я же человек! Моей силе должно быть иное объяснение. Может, это из-за того, что я дитя двух миров? Господи…. Михаил погиб… Что с Энза и Валькирией? Они живы? — протараторила я, обхватив голову руками. В висках пульсировало, сердце сбило ритм от волнения.
Бальтазар задумчиво смотрел на меня и молчал. Провел пальцем по моей нижней губе и улыбнулся, в глазах предвкушение промелькнуло. Я задрожала от этого прикосновения и чуть приоткрыла рот, жарко и быстро дыша. Мгновенно все мысли вылетели из головы. Его губы властно накрыли мои, а горячий язык обвел контур моей нижней губы. Я не удержала сладостный стон, который потерялся в безумном поцелуе. Любимый терзал мой рот — чуть оттягивая нижнюю губу, прикусывая и тут же лаская, раскрывая нежные уста и без остатка погружаясь в жаркий плен моего рта. Это было похоже на дикий танец страсти. Хотелось, чтобы это длилось вечно. Я сдалась на милость победителя… Поцелуй становился яростнее и проникновеннее. Языки невообразимо сплетались, лаская друг друга, даря нам обоим радость и доставляя наслаждение, рождая страсть и желание…
Я прижалась к любимому, лаская его широкую сильную спину, стараясь слиться с ним в одно целое, желая раствориться в его крепком теле… Он властно, но в тоже время нежно сжимал пальцами мою талию, лихорадочно стягивая вещи, чтобы избавится от преграды, стоящей на нашем пути… Мы потеряли связь с миром, на миг позабыв обо всем на свете… Все, о чем могла думать в тот момент — о его жадных поцелуях, горящих черных глазах, которые смотрели проникновенно, будоража мою кровь, лишая рассудка. Мы поддались порыву страсти… Бальтазар не говорил мне как скучал, но я это ощущала каждой клеточкой, ловя его алчный взгляд, слыша его шепот, чувствуя нежные, но в тоже время сильные толчки… Он проникал в мое тело с необузданной страстью, придавливая меня к матрасу своим горячим крепким телом. Стоны наслаждения слетали с моих приоткрытых губ. Хотелось, чтобы мир замер, стрелки на часах остановились, позволяя нам сполна насладиться друг другом…
Трудно сказать, сколько прошло времени прежде, чем мы услышали стук в дверь. Бальтазар спрыгнул с кровати, как грациозная пантера, и приоткрыл дверь. На пороге появился Александр, он что-то сказал Бальтазару, отчего правитель помрачнел. Милорд кивнул и воин удалился.
— Что случилось? — взволнованно спросила я, смотря на любимого.
— Я с тобой потерял счет времени… Нужно исполнить свой долг и проститься с погибшими… — ответил он, нервно проведя рукой по своим волосам. Создал себе военную форму, а потом обернулся и посмотрел на меня с любовью.
Честно признаться, мне стало очень стыдно. Там, за стенами замка гибли воины, а мы тут, забыв обо всех, занимались любовью… А может, так и надо? Тратить жизнь не на разрушения и хаос, а на приятные моменты, ведь не известно, сколько осталось каждому из нас ходить по грешной земле…
Я соскочила с кровати и тоже создала себе военную форму. Бальтазар притянул меня к себе и посмотрел в глаза, проникая в каждый уголок моего сознания.
— Может, отдохнешь и наберешься сил? Тебе не обязательно присутствовать, — выдохнул он, с жадностью покусывая мои губы. — Моя Мила… Я больше никогда так на долго не отпущу тебя на Землю…
Я улыбнулась и нежно провела по его щеке ладонью.
— Тебе пора исполнить свой долг, — напомнила я, смотря на него с любовью.
Мы отправились на при дворцовую площадь. Здесь собралось очень много людей. Женщины рыдали, а мужчины смотрели с сожалением и сочувствием на погибших сослуживцев. Атмосфера была пропитана горем, страданиями и смертью…
В длинный ряд стояли сооружения напоминающие кровати, на них лежали умершие люди… Выглядело так, словно они спали, вот только сон их был непробудный… Обжигающие слезы градом потекли по моим щекам, ком образовался в горле и душил. Я не удержала эмоции, разрыдалась… Душу в клочья разрывало, не могла смотреть на то, что сотворила война… Боже! Защити Землю от такого хаоса… Бальтазар крепко обнял меня и поцеловал в макушку.
— Не плачь… — прошептал он мне на ухо, обжигая кожу горячим дыханием. — У меня сердце болезненно сжимается, когда вижу твои слезы… Эти воины теперь в лучшем мире, они обрели покой, может быть там они счастливы… Нам осталось только проститься с ними.
— Разве есть после смерти что-то еще? Думаешь, есть мир, где живут души? Вдруг ничего нет… Ведь не один не вернулся оттуда, чтобы рассказать, что там за гранью, — всхлипывая, ответила я, пальцами вцепившись в руку любимого.
— Раньше я считал, что мы одни во вселенной, но потом появилась ты — живое доказательство того, что есть и другой мир… Кто знает, сколько их всего создал Всевышний…
— Ты прав, — выдохнула я, надеясь, что души погибших отправились туда, где обретут счастье.
У меня сердце кольнуло, когда увидела Адель. Она рыдала, обнимая маму Михаила. Ком душил, я прикусила губу, чтобы не завыть от тоски разъедающей душу. Малыш, которого носила под сердцем Адель, никогда не узнает о том, какой отличный был у него отец… Мне было жаль всех, кто потерял близких…
— Головой отвечаешь за нее, — серьезно сказал Бальтазар, обращаясь к Александру. Друг кивнул, а правитель, сжав мою руку, отправился к воинам.
— Жители седьмого королевства, — громко сказал милорд, смотря на погибших. — Спасибо каждому из вас за то, что отдали жизнь, защищая остальных! Спасибо за то, что вы просто существовали… Мы будем помнить о вас! Да прибудут ваши души в лучший мир!
Руки Бальтазара покрылись огнем. Милорд направил пламя на тела, и оно бережно окутало каждого, превращая в пепел… Словно ничего и не было, словно никого и не существовало… И лишь память об этих людях, сделает их бессмертными… Я почувствовала, как Александр обнял меня одной рукой. Его глаза блестели от слез, но он пытался удержать свои эмоции.