Надежда
Шрифт:
Упал на небольшом пригорке на границе Пристанища, увидев как четверо крадутся к какому-то сараю... Вон и Егерь, смотрит в бинокль на тропу, жестикулирует и что-то говорит старшему. Отложив в сторону обрез, приложился к неудобной винтовке, переломил стволы, убедился что заряжена... Егерь - он моя первая цель! Задержал дыхание, слыша как шумит в ушах при каждом ударе сердца, поймал на линии мушки и целика голову Егеря и нажал спуск... может показалось, но вроде как была небольшая задержка перед выстрелом, но это уже неважно, так как голова Егеря лишилась верхней части, а ее содержимое разлетелось...
Есть!
– аж прикрикнул
Выстрел... Мимо...
– Черт!
В ответ сразу ударили из нескольких стволов, а моя новая знакомая, воспользовавшись моментом замешательства, выстрелила два раза и оба на результат - двое что почти подобрались к сараю упали. Отполз назад, перебежал немного и вернувшись к кустарнику у заросшей тропы я снова начал целиться... Выстрел, еще один, переломил стволы, трясущейся рукой загнал два патрона на свои места, снова прицелился и снова два раза выстрелил... Девчонка не отстает, тоже три раза отстрелялась, на результат я не смотрел, ползком пробирался ближе. Заметив, что могу беспрепятственно добраться до сарая в котором укрылась девчонка, я вскочил и пригнувшись побежал, попутно успев выстрелить из обреза в совсем молодого парня с таким же обрезом двустволки, неожиданно вынырнувшего из-за стены полусгоревшего дома. Он даже не вскрикнул, рухнул замертво получив в лицо и шею заряд самодельной картечи, с трех-то метров еще тот «подарок».
– Эй чумазая, вылезай быстрей, пока есть возможность! Не отобьемся, их больше... но пока еще можно уйти...
– я крикнул, прижавшись спиной к стене сарая перезарядив обрез предпоследним патроном.
– К морю?
– Вот не похрен ли, а? Давай, решай быстрей, я не планировал сегодня сдохнуть!
– ответил я и прицелившись выстрелил в крадущегося мужика, но не попал, лишь заставил его упасть на землю, - ну же! Давай, прикрываю!
Девчонка выскочила в окно, с сумкой одной ранее знаменитой спортивной фирмы через плечо, неловко сжимая в маленькой ладошке рукоять ПМ-а, при этом уверенности и решительности в ее движениях как у тигрицы.
– Куда?
– чуть не ткнувшись в меня лбом, спросила она.
Следом из окна сиганула Найда и скалясь в сторону, откуда только что кто-то резанул короткой очередью села рядом прижав уши.
– Туда! За пригорок, потом в распадок к сухому руслу, увидишь там шмотки мои валяются, где кедрач начинается... Беги же!
– А ты?
– А я тут пока, прикрою... уходи уже!
– толкнул я ее, - жди там десять минут, а потом... потом забирай все и уходи одна.
Девчонка и собака скрылись в кустах, а я, покопавшись в самодельном подсумке из штанины от старых джинсов, достал небольшой увесистый сверток...
– Вот и твое время, - развернув тряпку я взял в руку «яйцо» старой РГД-5, побитой, поцарапанной, с облупившейся краской и зажав скобу вытащил кусок проволоки, что был вместо чеки.
Высмотрев троих, один из которых был с автоматом, я метнул в их сторону гранату, а сам перебежал к застреленному мной почти в упор парню, сдернул с него патронташ, схватил его оружие и побежал следом за девчонкой.
Гранаты в новом мире редкость, мне она досталась как трофей от
А сейчас, на нечто упавшее рядом, преследователи почти не обратили внимание, и возможно подумав, что я от безысходности и отчаяния бросил в них камнем... но ухнуло знатно, после чего на разные голоса заорали, взвыли и застонали, а я, что есть сил рванул прочь от Пристанища, пригнувшись и прыгая из стороны в сторону ожидая порцию свинца в спину... но миновало лихо, перевалил за пригорок и наподдал еще сильней, аж ноги начало сводить.
Бежали долго, не менее двух часов, периодически останавливались отдышаться, Найда в это время нарезала круги вокруг нас, то отбегала, то возвращалась, втягивала ноздрями воздух, шерсть на холке так и торчала как у дикобраза, но после третьего короткого привала собака успокоилась и я решил искать место для ночлега.
Ночь выдалась холодной, но космическое одеяло из спасательного кита неплохо грело, я и «чумазая» сидели под ним у небольшого костра разведенного в яме и молча смотрели как закипает вода в большой алюминиевой кружке. Собака лежала рядом в позе сфинкса, иногда привставая и поднимая уши в сторону любого подозрительного звука.
– Спасибо тебе, - после продолжительно молчания сказала девчонка.
– Нет, тебе спасибо, - вздохнул я и погладил Найду, которая на это весьма сдержано, один раз все же вильнула хвостом.
– А мне-то за что?
– За то, что заставила меня снова почувствовать себя человеком.
– Человеком...
– задумчиво произнесла девчонка, посмотрев на звезды сквозь кроны деревьев.
– Именно! Мы, пережили падение человечества до уровня скотов... кто-то приспособился, кто-то стал зверем, а кто-то добычей, и с каждым пережитым днем сердца людей черствеют, мы забываем, что значит быть человеком.
– Мой брат... он говорил, что мы, ну те, кто остались, цивилизация выживальщиков.
– Доживальщиков!
– хмыкнул я, - и где твой брат?
– Там, в Пристанище, его кости в одной из тех куч, что оставили людоеды.
– Ладно, - я высыпал в кружку концентрированного бульона из пакетика, - давай, пей и спать, завтра надо встать до рассвета, а потом долго идти.
– На юг?
– Да. И кстати, как тебя звать?
– Надя, - ответила она и зажмурилась оттого, что обожглась, неосторожно отхлебнув из кружки.
– Не торопись, дуй. Надежда значит... хорошее имя, как раз для наших реалий.
– А тебя как звать?
– спросила она и протянула мне кружку.
– Иван.
– Спокойной ночи, Иван, - Надежда достала из своей сумки какую-то тряпку, постелила ее рядом с Найдой и, прижавшись спиной к собаке, закрыла глаза.
– Спокойной ночи, - ответил я, встал, накрыл своих попутчиков одеялом, а сам, с оружием наизготовку, пристроился в кустах неподалеку, завернулся в плащ-палатку и, закрыв глаза, тихо прошептал, - НАДЕЖДА!