Надежда
Шрифт:
— Ну, что же вы молчите?
— Я вспоминаю, — сказал Кларенс. — По-моему, никому не говорил.
— Ну ладно. — Грузчик протянул ему руку. — Я вам верю. Завтра ждите моего звонка.
На следующий день Докси, к удивлению Кларенса, не проявил особого интереса к посещению Бенсона. Когда репортер пришел к нему утром, чтобы получить распоряжения на день, Докси вскользь спросил:
— Кажется, вчера здесь был этот ваш Бенсон?
— Да.
— Что-нибудь новое?
— Да, — Кларенс замялся. — То есть нет… Обещал
— Ну и хорошо. — Докси задумался. — Тогда вы сегодня займетесь текущими делами. — Он взял со стола груду листков и протянул ее репортеру. — Вот здесь заметка о гастролях японского цирка. Сделайте из нее материал. Затем посмотрите всю эту переписку. Это относительно железной дороги в Кемп-Хаузе. Жители просят, чтобы ветка была доведена до самого городка. Может быть, мы будем поддерживать эту идею против автобусной компании. Это еще неизвестно.
Кларенса удивило такое резкое падение внимания к делу Каталони, но, с другой стороны, он был доволен тем, что сможет сидеть в редакции и ждать звонка Бенсона.
Придя в отдел, он перепечатал для себя экземпляр показаний Бенсона и после этого взялся за переписку, В основном это были письма жителей городка, требовавших, чтобы с ними было установлено железнодорожное сообщение. Сюда же были приложены полученные в мэрии данные о предполагаемом потоке пассажиров и грузов. Городок был ничтожно мал и не имел никаких промышленных предприятий. Жителями его в основном были удалившиеся от дел мелкие торговцы и служащие на пенсии. Кларенс догадался, что вся история затеяна с тем, чтобы сорвать куш с автобусной компании в пользу каких-то лиц, действующих через мэрию.
Пройдя в справочную библиотеку, он посмотрел количество жителей в городе. Данные были прошлогодней давности. Сравнив это с тем, что указывала мэрия, он увидел, что городишко вырос втрое в течение восьми месяцев. Так как этого не могло быть, он принялся внимательно проглядывать все сводки городского управления. Оказалось, что мэрия оперировала цифрами, относящимися к летнему сезону, когда количество жителей в Кэмп-Хаузе действительно увеличивалось.
Подтасовка была очевидно^, но так как Докси сказал ему, что газета, может быть, поддержит город, он принялся за чтение всех писем, в которых мотивировалась необходимость железной дороги.
Так как писем было очень много, за этим занятием прошло несколько часов. Кларенс, однако, не мог целиком отдаться переписке. Мысли его всё время вертелись вокруг того, что происходит сейчас в порту. Всякий раз, когда он вспоминал о безразличных лицах грузчиков на двадцать шестом причале и о плотной аккуратной фигуре Боера, его охватывал и гнев, и возмущение.
Бенсон между тем не звонил. Грузчику в три- часа уже следовало быть на вокзале вместе с семьей, но ни в три, ни в четыре, ни в пять никто не позвал Кларенса к телефону.
Репортер начал не на шутку беспокоиться: может быть, напрасно он вчера не рассказал Бенсону о своем разговоре с Боером? Кларенс начал подозревать, что с грузчиком случилось несчастье, и, уже совсем ничего не понимая, проглядывал лежавшие перед ним листки.
«…образом, вывоз одних только огородных культур оживит сельскохозяйственное производство целого округа и поднимет благосостояние тысяч семейств. Что касается расходов на сооружение пристанционных построек, значительная сумма будет покрыта из городских средств.
С уважением. Майор Джордж Б. Стормфилд».
Майор был самым упорным защитником железной дороги и, очевидно, одним из руководителей городской клики. Его перу принадлежало не менее десятка писем.
Бенсон позвонил к самому концу рабочего дня, и Кларенс от волнения едва не выронил трубку, услышав его голос.
У них была договоренность, что Бенсон, который боялся подслушиванья, скажет только одну условную фразу: «Это вы заказывали нагревательную установку?» После этой фразы Кларенс мог идти с материалом к редактору.
На деле вышло не так. Голос Бенсона, тихий и сдавленный, едва донесся с другого конца провода:
— Мистер Кейтер.
— Да.
— Подождите, не вешайте трубку.
— Я не вешаю.
— Тут что-то нехорошо получается. Денег сегодня не дали. Обещают к вечеру. Нас послали в склады на северной стороне. Сначала нас работало пятеро, а теперь всех убрали, и я здесь один. На складах кругом тоже никого, только кладовщик. Он мне кажется подозрительным. Это я от него звоню. Он куда-то вышел. Может быть, нас подслушивают.
— Что же делать? — Кларенс похолодел от ужаса.
Грузчик помолчал.
— Можете вы сюда приехать?
— Конечно, могу, — поспешно сказал Кларенс.
— Тогда приезжайте прямо ско…
В трубке щелкнуло. Кларенс повертел ее в руках.
Репортер повесил трубку и несколько мгновений простоял в нерешительности. Ждать здесь, рассчитывая, что грузчик позвонит еще раз и скажет, где его искать? Склады на северной стороне занимали, очевидно, территорию в несколько километров. Или не теряя ни минуты ехать в порт и обратиться в агентство. Всё несчастье состояло в том, что Бенсон, волнуясь, не сообразил сразу же назвать номер склада. Эта ошибка могла стоить грузчику жизни.
Все репортеры вечерней смены уже разошлись. Подумав минуту, Кларенс поспешно прошел в соседнюю комнату. Там за машинкой сидела мисс Демп — практикантка из института.
— Послушайте, мисс Демп!
Практикантка вежливо улыбнулась репортеру.
— Дело идет, может быть, о жизни человека, — объяснил Кларенс. — Я вас хочу попросить посидеть в нашей комнате у телефона. Если спросят меня, узнайте, кто. Если это будут говорить из порта, спросите номер склада и объясните, что я уже выехал туда и буду вам звонить.