Надежды, разочарования, мечты…
Шрифт:
Игоря приняли еще и потому, что он очень умный, честный, интеллигентный, приятный в общении человек. Это оценили сразу.
То, что Игорь возглавляет (он центрфорвард) первую пятерку армейцев и сборной страны, знают все любители хоккея. Но, кроме того, он умеет собрать вокруг себя ребят во время досуга.
В Архангельском, на базе хоккеистов и футболистов ЦСКА, где спортсмены живут во время учебно-тренировочных сборов, прямо напротив моей комнаты – дверь. Если мне вечером нужен кто-то из ребят, я, как правило, ищу его здесь.
В комнате собирается едва ли не половина команды. Гостеприимные хозяева, а живут здесь Игорь Ларионов и Владимир Зубков, угощают гостей кофе и чаем. Желающие могут отведать меда, варенья. Звучит музыка –
На стенах афиши – Аркадия Райкина с его автографом: «Моей любимой команде», популярных ансамблей.
Комната – центр всеобщего притяжения.
Глядя на Игоря, не скажешь, что это хоккеист. Не то что щупл, но и не атлет, не богатырь. Изящен. Мягкое, интеллигентное лицо. К своим 22 годам успел уже закончить педагогический институт в Коломне и подумывает об аспирантуре. Он доброжелателен, покладист, корректен, однако отличается острым критическим умом. В игре сообразителен необыкновенно. Прирожденный диспетчер. Опережает в тактическом мышлении любого соперника па ход или на два. Технически подготовлен великолепно.
Впрочем, для меня достоинства Игоря не были секретом и ранее. Я посмотрел Ларионова в деле, на тренировках, которые проводил сам, прежде чем пригласить его в ЦСКА. Считаю это чрезвычайно важным, ибо, переходя в новую команду, спортсмен во многом решает свою спортивную, да и человеческую судьбу. И всякая ошибка чревата самыми неприятными последствиями как для того коллектива, куда переходит игрок, так и – особенно – для него самого.
Я тщательно проверил возможности Ларионова, ибо вокруг него было множество разных слухов, разговоров и домыслов. Утверждали, что он физически хилый, хотя и техничный игрок, со светлой головой. Что характер у него слабоватый, что сложные задачи ему не по плечу и объема тренировочных занятий, принятых в ЦСКА, он не выдержит.
Я видел, как играет Ларионов в своем клубе, как выступает он на уровне второй сборной. Играл он неплохо, казался игроком перспективным. Но вот насколько? Способен ли он на большее?
Ларионова пригласили на атлетический сбор нашей главной команды. Объем работы и новые требования, хотя и были ему непривычны, не смутили его. Игорь увидел и много полезного для себя. И если раньше он полагал, что ему для хорошей игры вполне хватает в общем высокого технического уровня и тактической сообразительности, то теперь, увидев рядом с собой мастеров высокого класса, не уступающих ему в технической оснащенности, но значительно превосходящих в атлетической подготовке, в крепости характера, он сделал для себя правильные выводы.
Разумно ли поступил молодой спортсмен, перейдя в московскую команду?
Думаю, что да. Смею надеяться, в ЦСКА Игорь получил немало: быстрее и полнее раскрылся как игрок высокого класса, а это отвечает как его личным интересам, так и интересам советского хоккея.
Еще весной 1981 года Игорь Ларионов был мало кому известен. Но прошло несколько месяцев, и осенью, после окончания турнира на Кубок Канады, наш многоопытный вратарь Владислав Третьяк, повидавший на своем хоккейном веку немало самых ярких звезд мирового хоккея, отвечая на вопрос чехословацкого еженедельника, назвал Игоря центрфорвардом в символической шестерке «All stars», составленной по итогам турнира. Кстати, крайними нападающими Владислав поставил Дионна и Ги Лефлера, суперзвезд НХЛ.
Ларионов, безусловно, уже сегодня игрок экстра-класса, умный, тонкий, прекрасно разбирающийся в хоккее. Пройдет немного времени, и зрители будут ходить на него, как ходили когда-то на Анатолия Фирсова или Александра Якушева.
О команде ЦСКА много говорят. Одна из постоянных, поистине неисчерпаемых тем – требования, принятые в ЦСКА.
В ЦСКА действительно самые высокие в нашем хоккее требовательность и спрос, традиционно самые высокие.
Но что означает эта требовательность?
Лишение некоей свободы игрока? Да, это надо признать сразу. У нас пет свободы играть так, как хочется сегодня мастеру. В этот вечер хорошо, а завтра – как получится. У нас нет свободы, позволяющей лидерам меньше тренироваться. Приглашая молодого, но популярного уже игрока, я непременно подчеркиваю это. И даю ему возможность подумать.
Думал о своем переходе к нам и Ларионов. И решил идти. И к нему в полной мере относится теперь мое требование: уж если согласился идти в ЦСКА играть, то играй. Так, как играли Вениамин Александров, Владимир Викулов, Валерий Харламов.
Играй лучше, чем они.
Время не остановимо.
Поиск себя
Вполне понятно, что в новой команде, в новых условиях не все сразу получается даже у самых талантливых ребят. И они порой мучительно ищут свое лицо, свой почерк, собственную манеру игры.
В минувших сезонах немало пришлось мне критиковать наших нынешних лидеров – трех молодых нападающих, объединенных в звено, которое мы называем теперь первым. Особенно доставалось Сергею Макарову и Владимиру Крутову. Бывают у меня к ним претензии и сегодня.
Я анализировал их игру на собраниях, в беседах с глазу на глаз. Призывал их действовать более рационально, более разумно.
Но эти нападающие по-прежнему забивали, как я считаю, меньше, чем могли бы. Не всегда играли с полной отдачей и с максимальной ответственностью. Эта тройка не шла к цели кратчайшим путем. В действиях хоккеистов было слишком много ненужных ходов, необязательных промежуточных пасов, и оттого, передерживая шайбу, они заигрывались в зоне соперника – не один, а все вместе. Они чрезмерно увлекались индивидуальной игрой. Благодаря высокому мастерству Макаров, Ларионов и Кругов легко входят в зону соперника, для них не составляет особого труда «вскрыть» почти любую оборону. Молодые хоккеисты получали видимое удовольствие от обыгрывания соперника, старались порой но забросить, а завести шайбу в ворота. Гол был, но ценой каких усилий! Ведь лишние пасы, необязательная обводка (лишнее время, проведенное в зоне соперника, когда надо надежно контролировать шайбу) требуют и лишних усилий. Впустую, в сущности, тратились силы, которые требуются и при внешне легком обыгрывании соперников.
Тренеры потратили немало времени и сил на борьбу с этим. Боролись наставники ЦСКА тем более настойчиво, что и другие хоккеисты, молодые и одаренные, например, Андрей Хомутов и Александр Зыбин начали перенимать манеру игры первой тройки. И при том, что тон в команде традиционно задавали мастера, исповедущие рациональную игру и рациональные действия: звено Владимира Петрова неизменно стремилось идти к цели кратчайшим путем.
А ко всему этому надо добавить то весьма прозаическое замечание, что очки команде приносят забитые ею голы, а не просто красивая комбинационная игра. И Юрий Иванович Моисеев, и Виктор Григорьевич Кузькин, и я напоминали Ларионову и его партнерам, что они стали лидерами, что они – главные «поставщики» голов и, стало быть, очков. У молодежи, собранной в третьем и четвертом звеньях, игра пока не всегда получается. Ребята очень стараются, действуют энергично, но голов пока мало, меньше, чем нужно команде. Требуются очки, голы, а лидеры, пока не наиграются, не растратят бьющую через край энергию, на ворота со всей решительностью не идут.
Эта же проблема возникала не однажды в матчах ЦСКА и несколько лет назад, когда играла тройка: Сергей Капустин, Виктор Жлуктов и Хелмут Балдерис. Тогда я однажды, не вытерпев, сказал, что они ведут себя не по-товарищески: прежде чем взяться за дело, сначала наиграются, а потом уже принимаются действовать по-настоящему. А времени может потом и не хватить.
И вот такая же, как и несколько лет назад, картина вырисовывалась и в действиях новой тройки. Особенно грешили передержкой шайбы хоккеисты после яркой победы сборной в чемпионате мира 1981 года и в Кубке Канады.