Надломленные

========== Глава 1. The story begins ==========

Зал суда был заполнен до отказа. Да и немудрено это было, ведь процесс, который должен был состояться сегодня, обещал стать сенсацией, о которой вся магическая Британия будет говорить еще долгие годы.

Пытаясь хоть как-то размять затекшие от долгого пребывания в одной позе конечности, Северус повел плечами и скрестил руки на груди, словно пытался защититься от всех тех, кто сегодня заполнил огромный зал Визенгамота. Прикрывая глаза, он на короткое время отрешился от всего, что происходило вокруг, словно и не было ни паривших практически под потолком дементоров, готовых в любой миг исполнить оглашенный приговор, ни одобрительного гула, прокатывающегося по залу при каждом слове судьи –

Презрительная усмешка в какой-то момент искривила губы мужчины, сжатые в тонкую полоску. Ну, конечно, задержать под громкие звуки салюта, возвещающего о победе над темным Лордом, того, кто был двойным агентом, пожирателем смерти и убийцей Альбуса Дамблдора, было верхом мечтаний Министерства. Если бы министерские крысы, в последний момент испугавшиеся вымарать свои руки в происходившем вокруг, и повесившие тяготы только что отгремевшей войны на юных выпускников Хогвартса, не замяли шумихи, то в каждом магическом доме Лондона и всей Британии, сегодня обсуждали бы статью о его поимке, занимавшую всю первую полосу.

А он сам… Горький осадок, поднявшийся откуда-то из глубины, быстро заполнил все внутри, оставляя металлический привкус разочарования и срывая не слышный из-за гула вздох. Пытаясь разобраться в том, что заставило его задержаться на краю Запретного леса, когда ночное небо над школой озарилось цветными огнями, зельевар так и не мог понять этого и найти хоть какой-то более-менее связный ответ. Ведь все было спланировано до последней мелочи – полуживой пожиратель, найденный на поле битвы, с которого он, даже не поморщившись стянул одежду, меняя ее на свою. Влитая в бедолагу лошадиная доза оборотного зелья и Империо, довершили начатое дело. Никто бы и не догадался, что этот несчастный был совершенно не тем, за кого его пытались выдать. А он в это время спокойно бы прогуливался по Лазурному берегу или грел свои старые кости на песчаных пляжах Испании или Майорки.

Мракоборцы появились, словно из ниоткуда, обступив его полукругом. Бывший директор и бывший преподаватель зельеварения, прекрасно понимал, что бежать без палочки, оставленной на поле битвы, было равносильно смертному приговору, который эта троица приведет в исполнение, даже не моргнув. Лишь поэтому он сейчас и сидел здесь, ожидая решения своей участи.

– Северус Снейп. Вы обвиняетесь в сотрудничестве с Волан-де-Мортом и участии в преступной организации Пожирателей смерти; убийствах, пытках и издевательствах над маглами и не чистокровными волшебниками; изготовлении и хранении запретных зелий; участии в военных действиях на стороне Волан-де-Морта; подстрекательстве; жестоком обращении с несовершеннолетними, – женский голос, зачитывавший список прегрешений, вернул зельевара в реальность. – Вам понятны выдвинутые обвинения? И можете ли вы что-либо возразить?

Салазар их всех дери, конечно, ему было понятно каждое слово, произнесенное в этом зале, вот только оправдываться и унижаться перед всем этим сбродом, собравшимся ради обещанного зрелища, Северус Снейп не собирался. Он едва заметно усмехнулся тому, что эти недоумки, как они не старались показать всю свою значимость, смогли собрать лишь те крохи, которые были озвучены. Единственным серьезным обвинением, за которое он все же рисковал получить поцелуй дементора, было убийство Альбуса Дамблдора.

– Мне нечего возразить на это, – негромкий голос, казалось, заполнил весь зал, от чего гул, поднявшийся было в нем, тут же стих, словно по мановению волшебной палочки. – Ведь все, о чем вы сейчас упомянули, не имеет ко мне ни малейшего отношения.

Презрительная усмешка исказила тонкие губы бывшего директора, когда он, откинувшись на жесткую спинку, скользнул взглядом по видимой ему части зала. Эти жалкие идиоты, даже если и захотят не получат от него ни единого воспоминания, ни единой подсказки, ничего, что могло бы свидетельствовать в пользу обвинения. Максимум, что они достали бы, попытавшись пробиться сквозь выстроенную защиту – воспоминания о том, как ему пришлось пригрозить посадить этого несносного мальчишку Поттера на хлеб и воду в одном из подземелий Хогвартса, после того, как он едва не сорвал занятия по трансгрессии, доведя бедолагу Двукреста практически до нервного срыва. Тогда этот щенок, возомнивший себя героем, едва не расщепился, притянув за собой, ко всему прочему, пару красных колпаков, которые несколько часов терроризировали школу.

Пытаясь хоть как-то размять затекшие за несколько часов сидения в помещении суда мышцы, Северус ничего не выражающим взглядом скользил по залу. Вот его взгляд на короткое мгновение зацепился за фигуру Люциуса, явно чувствующего себя не в своей тарелке. Зельевар не сомневался, что он пришел сюда только потому, что на этом настояла Нарцисса. Ведь теперь, когда война была окончена, с семейством Малфоев, наверняка в очередной раз откупившемся от суда, его не связывало больше ничего. Но Нарцисса, всегда внимательная к мелочам, решила вернуть долг за спасение сына, выступив перед Визенгамотом в его защиту. А вот и мальчишка Поттер, которого практически не было видно за спинами впередисидящих, о чем-то негромко перешептывался с сидевшим рядом Долгопупсом. От одного вида этого святоши, неожиданно ставшего на его сторону, внутри у бывшего директора все переворачивалось от желания послать гриффиндорца куда-нибудь подальше. Огненный вихрь, заполнявший практически полностью одну из скамей за Поттером, конечно же, принадлежал семейству Уизли. Поймав взгляд Артура, что-то рассказывавшего сидевшей рядом Молли, зельевар лишь едва уловимо кивнул. Если бы не этот рыжеволосый недотепа, как нельзя кстати подоспевший тогда в Министерстве, вряд ли он сейчас сидел бы в этом зале. Хотя, может было бы лучше, если б разъяренная толпа, накинувшаяся на Снейпа, когда Мракоборцы вели его через министерский холл, растерзала его, завершив то, что не удалось сделать Нагайне.

Устало прикрывая глаза, Северус поймал себя на мысли о том, что, наверное, он должен был быть благодарен всем тем, кто принял его сторону. Вот только… чувство благодарности, как и чувство жалости, он разучился испытывать очень давно.

========== Глава 2. New end, new beginning ==========

Мало кто замечал, как далеко за спинами министерских крыс, на самом последнем ярусе скамей, на сидении первом от прохода сидела хрупкая фигурка, затянутая в черную мантию. Натянув глубокий капюшон на лицо, она наблюдала за театром абсурда, разворачивающимся прямо перед глазами. Возле нее не было ни одного из ребят, с которыми она еще несколько недель назад составляла знаменитое «Золотое трио». Теперь ни с кем из них она не имела никакого желания поддерживать связь.

На смену прогнившему руководству, готовому стелиться перед Лордом, в министерстве появились фанатики добра, готовые стереть с лица магической Британии любого показавшегося недостаточно «светлым» мага. И кто из них лучше, Миона не была уверена. Но первые хотя бы не скрывали своих намерений, не прикрывались благими целями. При одной только мысли о том, что никто из них и пальцем не пошевелил, когда она оказалась в плену, когда ее пытала сумасшедшая, стало мерзко. Теперь же ей приходилось терпеть косые взгляды одних министерских шавок, плевки в спину других и безумное обожание третьих, осознавая, что никто из них, никто не способен осознать через что пришлось ей пройти. И через что пришлось пройти всем подросткам, поневоле затянутых в войну. Какой у них был выбор? Грейнджер усмехнулась, прекрасно осознавая, что выбора, как такового не было никогда. Старый директор относился ко всем им, как к пешкам, к нелепым куклам, которых дергал за невидимые нити и направлял в нужную для себя сторону.

За те пару недель, что прошли со дня последней битвы, еще не успели толком восстановить разрушенные здания. Многие семьи не чистокровных магов так и не вернулись из-за границы, и их можно было понять. Но вместо того, чтобы заниматься ликвидацией плачевных результатов битвы, магическое общество набросилось на тех, кто был хоть как-то связан с пожирателями. У людей не было времени, чтобы оплакать умерших у стен школы, но нашлось для того, чтобы прилюдно судить тех, кто зачастую не был виновен.