Надо – значит надо!

Ромов Дмитрий

Захожу внутрь и разыскиваю дежурного.

— Здорово, — киваю я бравому накаченному сержанту со скуластой лошадиной мордой и лошадиными же глазами. — Ты дежурный по штабу?

— Я не понял, рядовой! — зычно ревёт он. — Устав для кого написан?! Обратитесь, как положено!

Ах, ты ж, конь педальный. Ну, ладно, не переломлюсь, доложу. Или мне что, права с самого начала качать?

— Ты чё там орёшь, Токаев?

Из канцелярии появляется молодой лейтёха и изучающе на меня смотрит.

— Товарищ старший лейтенант! —

звонко докладываю я, вытягиваясь во фрунт. — Рядовой Брагин прибыл для дальнейшего прохождения службы.

— Откуда ты такой взялся к октябрю месяцу? — хмыкает он. — Да ещё и вся грудь в орденах. Может, из космоса?

— Из Москвы, товарищ старший лейтенант!

— Ну-ка, дай-ка бумажонки свои.

Я подаю.

— Етить-колотить! Третий взвод специального обеспечения… Чё ж ты там за подвиг совершил? Ты прям на Лубянке что ли служил?

— Так точно.

— Блатное местечко. И за что тебя к нам сослали? Самоход? Пьянка? Девки?

— Никак нет! Сам попросился!

— Сам? Ну-ну, пи*деть не мешки ворочать, да?

Лейтёха начинает ржать, а сержант Токаев, бешено пучит глаза и раздувает ноздри. Кентавр, бляха. Ещё бы копытом бить начал. Похоже, хочет парочку приёмчиков изучить. Ну, это мы махом устроим.

— Отставить смеху*чки! — как удар бича выстреливает злой недовольный голос.

Лейтёха моментально делается собранным и серьёзным. В холл входит суровый и хмурый полкан с гладкой блестящей лысиной. Высокий, бляха, и крупный. Кулаки будь здоров. Если любит ими размахивать, хорошего мало. Глаза у него красные, а под крючковатым носом топорщатся густые, как сапожная щётка усы.

— Ты, и есть Брагин, которым меня третий день дерут?! — гневно сдвинув косматые брови и нависнув надо мной, спрашивает он.

— Так точно, товарищ полковник.

— За мной! — бросает он тоном, не предвещающим ничего хорошего.

4. На засыпку

Мы заходим в маленький стандартный кабинет с зелёными стенами, сейфом и рабочим столом. Останавливаемся посередине. Полковник достаёт из пачки «Космоса» сигарету и закуривает. Пристально и недовольно смотрит на медаль и на орден. Обходит меня вокруг, придирчиво оглядывая. На лице его застывает недовольная и немного пренебрежительная гримаса.

— И что мне с тобой делать, Брагин? — качает он головой. — У меня наверно своего геморроя мало, теперь вот тебя ещё пригнали. Мне, бл*дь, все мозги вы**али за три дня. Брагин, Брагин, Брагин! Из ЦК, сука звонили. Сам Матросов звонил! Начальник, сука, войск! Это чё за херня? Ещё для полного комплекта не хватает, чтобы Злобин позвонил. Да чё Злобин, пусть уж тогда сам Брежнев. Ты кто такой? Шах Ирана что ли? А может Луис, сука, Корвалан? Нахер ты сюда припёрся? Орденоносец, бля! Буду теперь с тобой, как с писаной торбой носиться. Х*ли ты молчишь?

— Да ничего особенного со мной делать не надо, — говорю я.

—

Рот закрой! Ты думаешь, я с тобой нянькаться буду?! У меня разговор короткий — под арест и на губу! Ясно тебе?

Я молчу, хотя, мне, в принципе, всё предельно ясно. И, если честно, я этого полковника хорошо понимаю. Ему надо боевую задачу выполнять, а на него навесили не пойми кого и не пойми чего от него ждать. Если из-за каждой мелочи будут большие люди звонить и дёргать, то можно долбануться. А вдруг я буду жаловаться по каждому поводу и без повода? Ладно хлопоты, но можно и по шапке получить. Тут и так место не подарок, так законопатят в такую дырень, что и сгинешь там, и повышения хер дождёшься, да ещё и партбилета можно лишиться. С маменькиными сыночками всегда так.

— У меня и клуб укомплектован и писарей больше, чем надо. Мне что, прикажешь, кого-то выкинуть, чтобы тебя назначить? Вон у свинопасов есть места свободные. Хочешь в свинопасы?

— Никак нет!

— Сука! Говно месить никто не хочет! Всем клуб подавай, чтобы киноленту в аппарат заправлять, да в чипок каждый день бегать. Так что ли?

— Никак нет!

— Бл*дь! Попугай х*ев! Ты хоть умеешь что-нибудь, кроме как обеспечение пи**дить? С рацией можешь обращаться?

— Обращаться могу, так точно, но устройство поверхностно знаю.

— Ясен хер, поверхностно. А ордена за что нынче дают? За подвиги в спецобеспечении? Ведро икры с риском для жизни доставил?

— Никак нет, это ещё на гражданке получено. За поимку преступников.

— Во, бля! За преступников… Ещё и мент.

Я усмехаюсь.

— Чё ты лыбишься?! — уже не так грозно и не так зло бросает он. — Что ты умеешь?

— Стреляю неплохо, товарищ полковник. Немного самбо знаю. Бегать могу. Машину вожу. Больше, по большому счёту, ничего.

— Уже кое-что.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться?

— Ну…

— Не нужно мне специальных условий. Отправьте на заставу или где людей не хватает. Только не в свинопасы, конечно. Я трудностей не избегаю, но думаю при решении боевых задач от меня больше толку будет.

— Боевые ещё заслужить надо задачи. Чем до службы занимался?

— Учился заочно, работал на швейной фабрики комсоргом, потом в ЦК комсомола, в Москве. Вообще я из Сибири…

— Твою мать! Активист, бляха! Боевую задачу ему.

— У меня отец Анголу прошёл, награды имеет, я с военным делом с детства знаком. Да и в ЦК занимался организацией «Факела», может слышали.

— Клуб что ли футбольный? — морщит он лоб.

— Никак нет. Молодёжное патриотическое объединение. Совместно с ДОСААФом и армией. Я во взводе обеспечения только числился, а так в ГлавПУРе работал, «Факелом» занимался.

— А-а-а… — тянет он. — Это которые офицеров списанных пристраивают?

— Так точно.

— Ну, дело хорошее, — смягчается он. — А за что же тебя сослали в таком случае?