Надзиратель планеты Земля
Шрифт:
Через четверть часа защитная программа Корпорации поддалась. Уже второй раз за неделю система начала посылать сигналы о незаконном вторжении. Но Найтвуд позаботился о том, чтобы дать себе время для работы, перенаправив свой сигнал через множество липовых адресов.
Объем данных, содержащихся на серверах Корпорации, оказался просто чудовищно огромен. Найтвуд и не подозревал, сколько они хранят информации по всем известным планетарным системам. Файлы по Земле содержали терабайты данных, начиная чуть ли не от зарождения планеты.
Но у него не
Найтвуд взял на работе отпуск по состоянию здоровья. Для этого ему пришлось вернуться к господину Рекламе Зубной Пасты, чтобы забрать копии анализов и МРТ. Доктор Риглис настоял на том, чтобы выписать какие-то лекарства, которые Найтвуд получил по страховке в специальном окошке.
Чувствовать себя больным, тем более больным земной болезнью, было унизительно. Он толкался в очереди на выдачу препаратов, гадая о том, чем же теперь, оказавшись в опале Корпорации, он отличается от окружающих его людей. Жизнь и работа на Земле, а теперь еще и земная болезнь. Мог ли он пасть ниже?
Вернувшись домой, Найтвуд забронировал два авиабилета: один до Лондона, второй до Куала-Лумпура. Он взял с собой лишь небольшую дорожную сумку, планируя обернуться как можно скорее. Что он ожидал от предстоящих встреч? Он и сам не мог ответить на этот вопрос. Но хуже незнания может быть только бездействие.
Найтвуд сидел в зале ожидания Лондонского аэропорта Хитроу. Через большое окно он смотрел, как взлетают и садятся самолеты – огромные пузатые Боинги 747, выполняющие международные рейсы, и маленькие юркие Боинги 717 и Аэробусы А318 для внутренних перевозок. Солнце полирует сверкающие фюзеляжи, когда самолеты взлетают в небо, оглашая округу гулом мощных двигателей.
Найтвуд достал из кармана скомканный листок и разгладил на колене. Синие чернила расплылись после того, как листок неоднократно промокал от пота в его ладони, когда он был в Куала-Лумпуре, так что стало почти невозможно прочесть, что на нем написано. Но Найтвуду и не требовалось читать, поскольку за последние дни он выучил содержание наизусть, словно стихотворение или молитву.
Еще два дня назад он ловил такси на оживленной Джалан Ампанг, одной из центральных улиц Куала-Лумпура. На город опустился вечер, после чего он стал еще оживленнее.
Цветастый и шумный, развлекательный и деловой, современный и впитавший в себя древние традиции всех народов, проживающих в нем, Куала-Лумпур никогда не спал. Дорогие современные автомобили мчались по улицам вперемежку с моторикшами и городскими автобусами, беспрерывно сигналя на разные лады, пробивая себе дорогу в кажущемся абсолютно хаотичным движении.
Кожу Найтвуда противно щекотала струйка пота, сползавшая между лопаток, пока ему не удалось наконец поймать такси. Найтвуд устроился на заднем сиденье, с наслаждением подставляя горячую липкую кожу под кондиционер. В Азии всегда ощущаешь себя, будто рыба, плавающая в аквариуме с горячей водой. Влажность воздуха настолько высока, что кажется, будто дышишь водой вместо воздуха.
Утром Найтвуд ездил в офис местного Надзирателя, проведя бессонную ночь в отеле. Его нервы звенели, и он был слишком взволнован, чтобы лечь спать. Так что всю ночь до утра он смотрел по телевизору местные каналы, пытаясь разобраться в структуре малайского языка.
Тцан Ли Бунг, Надзиратель в Куала-Лумпуре, занимал пост управляющего на одном из крупных энергетических предприятий. Найтвуд появился на пороге его офиса, полный решимости, взвинченный до предела бессонной ночью и тремя чашками крепкого кофе. Но как только мужчина сказал, кто он, молодой малаец выставил его за дверь, не желая иметь отношения к нарушению протокола.
Найтвуд не мог его в этом винить. Разве он сам поступил бы иначе, если бы к нему неожиданно ворвался некто, заявляющий, что он тоже из Корпорации, с разрозненными засекреченными данными на руках, с которыми и сам не знает, что делать?
Тцан Ли Бунг так и не выслушал Найтвуда.
– В нашей организации не даром существуют уровни доступа. Если какая-то информация засекречена, на то есть причины. Они знают, что делают. Твоя задача только выполнять приказы, – заявил он.
– Это то, что они всегда говорят нам, – горько ответил Найтвуд, – но что, если…
Но Тцан не дал ему закончить.
– Разве не из-за таких мыслей и действий ты и попал сюда? – спросил Надзиратель.
На это Найтвуду было нечего ответить. В конце концов, часть его знала, что малаец прав, и он убрался восвояси с тем же, с чем приехал.
По крайней мере, Соломон – Надзиратель в Лондоне – выслушал его до конца. Найтвуд хорошо помнил, как вчера вечером стоял перед дверью квартиры на семнадцатом этаже одного из новых лондонских небоскребов, нервно теребя длинными пальцами клочок бумаги. Не было никакой надобности все время держать его и даже носить с собой. Но Найтвуд почти не выпускал его из рук, за последние дни замусолив до такого состояния, что он стал почти нечитабельным, – листок, вырванный из блокнота в его квартире в Рэйсте.
На бумажке был написан короткий список из нескольких имен. Список, доступ к которому Найтвуд не мог бы получить легальным путем. В нем содержались имена и адреса других Надзирателей, находящихся на Земле.
Эта информация была строго засекречена. Надзирателям были запрещены любые контакты с другими сотрудниками Корпорации, кроме личных Супервайзеров, координирующих их работу, многие из которых даже не находились на Земле. Например, непосредственное рабочее место Сафлера было расположено в Координационном Центре Корпорации на орбите Бета 3.