Надзиратель планеты Земля
Шрифт:
Найтвуд приблизился к компании парней, один из которых, оживленно жестикулируя, рассказывал что-то остальным.
– И вот, захожу я к ней в спальню, весь такой на взводе, с двумя бокалами вина, и вижу такое, что у меня челюсть отвисает. Вся кровать заставлена плюшевыми медведями, всевозможных размеров и цветов. А она показывает так на них и говорит: "Познакомься, это мои лучшие друзья с младшей школы" и давай рассказывать про каждого медведя.
Мужики загоготали.
– Ну и что ты? – спросил один.
– Что, что... После пятого медведя не выдержал и сделал оттуда ноги.
Компания снова грохнула хохотом. Найтвуд заметил среди них и мужеподобную девицу, которая смеялась вместе со всеми. От взгляда на нее лицо искривила непроизвольная гримаса. Найтвуд отвел глаза и быстро представил Кейси, какой видел ее у себя дома, в обтягивающем голубом платье, с чуть растрепанными вьющимися рыжими волосами. Полегчало.
– Лин, ты мне нужен, – обратился он к парню, сидевшему с кружкой чая в руках, покачиваясь на стуле.
Все головы, как по команде, повернулись к нему. Компания резко замолчала, глядя на Найтвуда исподлобья. Все эти дни никто не заговаривал и даже не здоровался с ним, словно он был прокаженным. Либо предателем, каким-то образом затесавшимся в их ряды.
Найтвуд смотрел только на Лина, ожидая, когда парень поднимется и последует за ним.
– В чем дело? – спросил тот, когда они отошли в сторону, сопровождаемые внимательными взглядами. В голосе парня не звучало агрессии, которую Найтвуд привык слышать от всех остальных.
– Собери вашу группу, есть новости. Я буду ждать в Зале через десять минут.
Лин кивнул и направился обратно. Этим он нравился Найтвуду – никаких лишних слов или движений. Парень явно понимал, что сейчас нужно Сопротивлению и мог отделить дело от личных эмоций. В отличие, к примеру, от Грэма, который мешал все в кучу, для которого личная неприязнь означала невозможность работать вместе. Да что про него говорить? У этого громилы вообще две извилины, да и те давно распрямились.
«Залом для собраний» назывался еще один цех, располагавшийся через два помещения от столовой. Меньше по размеру и чище, он производил не такое гнетущее впечатление, как большинство других помещений.
У дальней стены пылилась белая доска с маркерами. Найтвуд так и не смог придумать, зачем бы она была нужна. Он ни разу не видел, чтобы кто-то писал на ней. Перед доской полукругом, как в аудитории, стояли стулья. Найтвуд присел на крайний стул в последнем ряду и стал ждать.
Через несколько минут дверь распахнулась, и в комнату вошли шестеро. Грэм шел последним, закрыв за собой дверь.
– Располагайтесь, – предложил Найтвуд. Он продолжал сидеть в последнем ряду, сложив руки на спинке стула впереди.
Мужчины угрюмо расселись. Им приходилось сидеть в полоборота, чтобы видеть Найтвуда. Грэм встал возле доски, сложив на груди руки. По-видимому, эта поза, как и весь его вид, должна была показать несогласие со сложившейся ситуацией.
– У меня есть новости, – начал Найтвуд без предисловий. – Я нашел грайпер, но мне не удалось забрать его. Корпорация шла по моим следам, и теперь грайпер будет перемещен в другое место. – Возглас разочарования, как мячик от стен, отскакивал от одного сидящего к другому. Найтвуд поспешил закончить: – Это еще не все, есть и хорошая новость. Сейчас грайпер находится в очень уязвимом месте. Он временно помещен в хранилище на Восточном Вокзале и пробудет там около двух часов.
– Надо ехать. – Грэм положил руку на кобуру, которая сейчас пустовала.
– Этим займется вторая группа. Вы нужны мне здесь, в штабе, на случай, если придется задействовать план «Б».
Грэм выругался. Терпение не было его сильной стороной.
– Черт возьми, Надзиратель! Сколько можно сидеть и ждать?! Ты же видел меня в деле и знаешь, что никто не справится с этим лучше меня!
– Найтвуд, меня зовут Найтвуд, – спокойно ответил мужчина. – И я прекрасно осведомлен о твоих способностях. Именно поэтому мне нужно, чтобы ты оставался здесь. Я пытаюсь сделать все тихо, и перестрелка на центральном вокзале – это последнее, что мне нужно.
Грэм плевался сквозь зубы, внушительные кулаки сжимались и разжимались.
– Тебе придется довериться мне в этом, – произнес Найтвуд неохотно. Он никогда не умел убеждать, а может, просто не считал нужным. – Не забывай, таким было условие нашего сотрудничества.
– На которое я никогда не согласился бы, если бы Кейси не настояла, – произнес Грэм в сторону, но достаточно громко, чтобы все расслышали. – Мы еще нужны тебе?
– Нет, это все.
Найтвуд проводил Грэма внимательным взглядом, когда тот быстро вышел из комнаты. Он зол, это понятно. Но не кроется ли за бравадой что-то еще?
Когда мужчины разошлись, Найтвуд тихо выскользнул из здания. На улице стемнело. Территорию бывшего завода освещал лишь одинокий фонарь, стоявший недалеко от выезда. Он заливал все мертвенно-бледным светом, отражаясь в широких запыленных окнах здания, которое отсюда казалось совершенно нежилым. Окна были специально забиты досками или закрашены изнутри краской, чтобы скрыть любое присутствие жизни.
Найтвуд направился в темноту, в противоположную от ворот сторону. Он давно приметил заброшенный корпус недалеко от выезда с территории, из окон которого можно наблюдать за всеми, кто входит и выходит из ворот.
Мужчина поднялся на третий этаж по обветшалой лестнице. Ступеньки местами обвалились, и ему приходилось прижиматься к самой стене, чтобы не вызвать очередной обвал и не свалиться вниз, переломав ноги. Перешагивая через мусор и обвалившуюся штукатурку, Найтвуд вошел в просторное помещение с широким окном, выходящим во двор. Он стряхнул с подоконника грязь, подняв облако удушливой пыли, и присел, облокотившись спиной о стену.
Потирая виски длинными пальцами, Найтвуд неотрывно наблюдал за выходом из здания. С утра у него побаливала голова, в любой момент грозя перерасти в мигрень. Он глотал обезболивающие, еще прописанные доктором Реклама Зубной Пасты, хоть и знал, что это не поможет, если приступ разразится по-настоящему. Молясь, чтобы обострение болезни подождало еще пару часов, Найтвуд всматривался в синие сумерки.