Наедине с мечтой
Шрифт:
— Уходим? — после затянувшейся паузы спросил я.
Вайдман молча кивнул и повернул к выходу из пещеры. До машины добирались молча. Говорить не хотелось.
17 год по летоисчислению Нового мира.
Предместье Веймара.
— Надо брать этих портовых мальчиков, — подвел итог Поль и демонстративно сжал кулак. — Брать за яйца, и чем скорее, тем лучше. Сначала они дом взорвали, а завтра что? В спину стрелять начнут? Хватит нам смерти Шарля Вернера. Мы с тобой уже не так молоды, чтобы долги оставлять.
— Я не против, но меня другое удивляет, — задумчиво сказал я, грызя сухую травинку.
— Что именно?
— Почему до сих пор не стрельнули.
— В смысле? — нахмурился Нардин.
— Поль, посуди сам… они знали про Михаила Вайдмана. Знали, что старик не только водку пьет, но и потихоньку копает историю о съемочной группе.
— Ты уверен, что они знали о Вайдмане?
— Иначе бы не сожгли стоматологическую клинику. Так поступают лишь в том случае, когда хвосты обрубают. Когда Маргарет обратилась ко мне — за ней уже следили.
— Не факт, — покачал головой Нардин. — То, что за ней следили, ты знаешь из разговора с одной сексапильной дамочкой, которая могла и соврать.
— Зачем ей врать? — покосился я.
— Например, чтобы привлечь внимание к своей персоне. Тем более что ей это удалось — у тебя на шее шикарный оттиск ее зубов. Ты бы воротник поднял повыше, что ли? Все-таки уже не мальчик, чтобы такими «медалями» сверкать.
— Это ничего не меняет. Вопрос не исчезает.
— Какой именно?
— Почему бы им не взять и не убрать излишне любопытных персон? Нет человека — нет проблемы. Было достаточно убить Маргарет и пристрелить Вайдмана.
— Что-то их остановило.
— Знать бы, что именно, — покачал головой я и задумчиво протянул: — Знать бы, что… Если в этом замешан Орден…
— Не вижу логики. Для них нет необходимости устраивать шпионские игры. Достаточно щелкнуть пальцами — и люди исчезнут. Не мне тебе рассказывать, как это бывает. Вспомни, как Майкла Беннета внесли в черные списки.
— Это была очень неприятная история, — поморщился я.
— Но какой был красивый финал, — улыбнулся Поль, — ей-богу, как в кино! Помнишь морду этого орденского чиновника? Умирать буду, но вспомню, как его били! И кто?! Его собственные подчиненные!
— Еще бы… Мальчики ему челюсть сломали, два ребра и ногу. Он до сих пор хромает. Кстати, полгода назад этот чиновник приезжал в Кадиз. Так вежливо со мной поздоровался, что я чуть слезу не пустил от умиления.
— За каким дьяволом он приперся к вам в Кадиз?
— Помнишь старика Штельмана?
— Основателя Кадиза? Иосиф, если не ошибаюсь. Колоритный старик.
— Он самый, — кивнул я. — Этот чиновник, как выяснилось, приходится ему племянником. Приехал проведать дядю и осторожно поинтересоваться: когда же старик умрет? Наследство там светит немаленькое, а зарплата у чиновника небольшая. Сам понимаешь…
— И как?! — расхохотался Поль. — Спросил?
— Конечно. Правда, в довольно странной форме. Не придумал ничего лучше, как завести разговор о новом кладбище. Мол, мы недавно расширили границы и даже дорожки песком посыпали. Потом возьми и бухни: «А у вас, дядя Йосиф, какие планы на этот счет?» Мол, где лежать собираетесь и в каком костюме вам будет удобнее? В общем — когда планируете отбыть на заслуженный отдых?
— И что?! — Нардин уже не смеялся, а ржал как лошадь.
— Ты же знаешь Штельмана! Спустил племянника с лестницы и сказал, что в следующий раз пристрелит как собаку. Весь Кадиз видел и со смеху умирал. Разговоров хватило на две недели. Потом старик отправился к шерифу и написал завещание.
— Интересно, что он там написал?
— Ничего особенного. Завещал все имущество и деньги городу. Правда, и племянника не забыл упомянуть.
— И что же племяннику достанется?
— Один экю и его старый костюм. Тот, в котором Штельман прибыл в Новый мир.
— Да, Йосиф — он такой, — вытирая слезы, сказал Нардин, — он может!
В Веймар мы вернулись вчера вечером. Познакомили Маргарет с Михаилом и теперь издали наблюдали за их общением. Вайдман сказал, что он сам объяснится с мадам О'Рейли. Расскажет, как и при каких обстоятельствах был найден медальон ее дочери. И про останки, лежащие в пещере, — тоже. Вот и прогуливаются по саду два совершенно чужих друг другу человека. Люди, которых сблизило общее горе и общая цель — найти виновных в гибели их близких. Я посмотрел и отвернулся. Неприятное чувство — будто за голыми подглядываю.
Мы с Полем устроились в беседке, неподалеку от флигеля. На ферме было пустовато. Кроме нас и хозяйки — никого. Матео с отчимом уехали в Веймар за покупками, а четверо рабочих хлопотали в коровниках и здесь не показывались. Поль развернул на столе кусок брезента и неторопливо чистил автомат. Я хотел подсунуть и свой, но Нардин убедительно показал неприличный жест и отложил мой «калашников» в сторону. Я не стал спорить и возмущаться, но и оружие не убрал. Поль может задуматься и, забывшись, вычистит мой автомат. По крайней мере, это несколько раз срабатывало. В далеком прошлом, увы… Нардин понял мою уловку и только усмехнулся. Демонстративно провел пальцем по ствольной коробке и показал пятно красной пыли:
— Лентяй ты, Шайя.
— Есть немного, — вздохнул я. — Почистишь?
— Не дождешься.
Я еще раз вздохнул и разобрал «калашников». Мы с Полем консервативны в оружейных делах. Сколько лет живем в Новом мире, а вкусы не изменились. Лучше «калашникова» для этих мест ничего не придумали, и очень сомневаюсь, что придумают. В ближайшие двадцать лет. Неприхотливый, надежный, и патроны на каждом углу продаются.
Подумать только, сколько железа прошло через мои руки — не сосчитать! Чего только не было. Начиная с британских «стэнов», французских «MAS-38» и заканчивая австралийскими пистолетами-пулеметами Оуэна. Такие раритеты предлагали, что смотрел и удивлялся. Один старик даже «Либерейтор» принес. Да, тот самый — разработка мистера Хайда. Надо отдать должное — в идеальном состоянии. Даже заводская инструкция в виде комикса присутствовала. Пистолет дрянной, но повертеть в руках было любопытно. Как образец очередного политического пиара США на мировой арене. По крайней мере, так утверждал мой дед, а он знал, что говорил.
Кстати, человек, который принес эту железку на продажу, оказался склочным клиентом. Особенно после того, как я отказался покупать это «чудо инженерной мысли». Ощупывал каждый патрон, который ему продал. Мол, знаю вас, мерзавцев, того и гляди — впарите какую-нибудь дрянь…
— Просмотрел я твою папку, — вернулся к нашему разговору Нардин. — Фальшивка. На десять бумажек лишь одна более или менее похожа на настоящий отчет. Остальные, — он покачал головой и вытер ветошью промасленные руки, — ничего не стоящие бумажки. Если Маргарет не обманули и это не специально состряпанная для нее обманка, то этим делом никто серьезно не занимался. Так, для отвода глаз поискали — и списали в архив.