Наедине с мечтой
Шрифт:
— Умно, — кивнул я.
Через несколько минут вернулся Нардин. Мы пересказали ему о возникших проблемах и нарисовали, так сказать, «радужные» перспективы на будущее.
— Вот задницей чувствовал, что мы воюем не просто за здоровый образ жизни… — буркнул Поль. — Что будем делать?
— Понятия не имею, — покачал головой Снупи, — надо серьезно подумать.
— Какая прекрасная новость… — протянул Нардин, провел ладонью по небритой щеке и поморщился.
— Связи у нас нет. Людей нет. Серьезного оружия — тоже нет. Надо уносить ноги, иначе здесь и останемся.
— Погоди,
— Пойду еще раз взгляну на берег, — нахмурился Нардин и поднялся.
— Я с тобой, — оживился Снупи.
— Валите, — отмахнулся я и привалился спиной к камню. — Валите и дайте подумать. У меня до сих пор голова раскалывается…
Через некоторое время послышался звук двигателя. У нас гости? Выстрелов не слышно, и это хорошо. Значит, не по наши души. Парни вернулись через два часа. Я даже представить себе не могу, чем можно было развлекаться все это время. В прибрежные камни плевать — на дальность и точность? Или перепись населения проводили?
— Катер пришел, — сообщил Нардин и опустился на землю рядом со мной.
— Большой? Что за посудина?
— Так, ничего особенного. Десантная коробка.
— Десантная? Хм… Значит, на побережье их кто-то ждет.
— Само собой. У таких катеров радиус действия небольшой.
Да, я не ошибся — к нашим негостеприимным хозяевам прибыли гости. Не поленился и сходил посмотреть. Берег с нашей стороны высокий и завален каменными обломками скальных пород, так что засветиться мы не боялись.
Катер? Таких посудин здесь раньше не видел. Напоминает финский десантный «Jurmo». Крупнокалиберный пулемет на корме. Судя по аппарели, люкам и немалым габаритам корпуса, внутри — вместительный пассажирский отсек для десяти-двенадцати бойцов с грузом.
Ребятки бегали по деревянной пристани. Очень шустро бегали. Грузили продолговатые водонепроницаемые ящики. Надо заметить, что весьма приличное количество. Эдак и места для охраны не останется. Если и подсадят, то не больше трех-четырех человек. Это меня искренне радует. Не хотелось бы нарваться на консервную банку, набитую головорезами. Жалко, что у нас нет катера. Могли бы перехватить эту посудину. Тревельян бы просто обделался от радости.
— Ну что? — спросил Снупи, когда я вернулся.
— Что, что… Посмотрел. Хозяева пакуют вещи…
— И как ты думаешь — что они вывезут первым делом?
— То, что ты мечтаешь заполучить в качестве доказательств. Документы, образцы продукции и прочие интересные вещи.
— Может, и химика прихватят, от греха подальше. Как бы там ни было, но сегодня они не уйдут, — резонно заметил Нардин, — скорее всего — завтра утром, на рассвете. Ночью по фьорду никто шариться не будет.
— Да, ты прав. Здесь и утонуть недолго.
— Какие-нибудь предложения есть?
— Думать надо, — вздохнул я и посмотрел на Тревельяна. — Доставай свою карту.
Пока Селезнев прикрывал наши задницы и наблюдал за берегом, мы уже в который раз склонились над картой. Края здесь… неприветливые. Скалы и чахлая зелень, прилепившаяся на редких островках плодородной земли. В общем, остров как остров. Хоть и большой. На этом побережье много вот таких фьордов, заливчиков, бухт и прочих укромных мест. При большом желании здесь есть где спрятаться. Я высказал несколько идей. Парни молча слушали, и только Нардин насторожился.
— Погоди, — оборвал меня Поль, — что ты имеешь в виду, Карим?
— Вспомни молодость и одну поганую операцию в Гвиане. Ее вводные просто как две капли похожи на эти.
— Их там было dohrena, тех операций. Мы из джунглей не вылезали…
— Аккурат после нашего отпуска в Италии. Тряхни склерозом, Поль!
— Это когда мы «свадьбу» Джузеппе Марино отмечали? В Гвианском Бриндизи?
— Именно!
— Ты думаешь…
— Именно так я и думаю. Я вообще люблю думать, если ты заметил.
Нардин смачно выругался. Да, воспоминания не всегда бывают приятными. Тем более с такой биографией, как у нас…
Спустя полтора часа мы ушли в сторону побережья. Судя по карте, которая была у Снупи, там есть неплохое место для засады. Это прекрасно, но не решает наших проблем. Место очень подходящее. Разумеется, если Тревельян с Селезневым не испугаются прыгнуть с трехметровой высоты на палубу катера…
Рассвет наступал медленно. Даже удивительно для этих-то широт… Воды фьорда затянуло пеленой легкого тумана. Где-то крикнула разбуженная птица. Плеснула рыба. Неподалеку от меня между двумя прибрежными валунами устроился Поль. Устроился со всеми удобствами и, лениво прищурившись, рассматривает окружающий нас пейзаж. Да, будь мы здесь по другому поводу, я бы тоже полюбовался.
Место как нельзя лучше подходит для нашей задачи. Фьорд в этом месте настолько сужается, что любое плавающее корыто должно сбросить ход. Полагаю, что в одном месте команде даже приходится держать багры наготове, чтобы не налететь на прибрежные камни.
Я еще раз представил себе возможное развитие событий и поморщился. Слишком многое поставлено на карту. Любая случайность перечеркнет наши планы, и тогда… лучше даже не думать об этом. Умирать не хочется, но один черт — выхода у нас нет. И дело тут совсем не в Маргарет. Хочу рассчитаться за Шарля Вернера. Нардин прав — мы уже не в том возрасте, чтобы оставлять долги. Платить надо сразу. Не отходя от кассы.
Прошел еще один час. Туман разорвался на небольшие клочья, между которыми блестели воды фьорда. Я не люблю сидеть в засадах. На моем веку их было столько, что пора бы и привыкнуть, но увы — не привык. Мне претит сидеть и ждать, пока под выстрел выйдут несколько оборванцев, которые оказались по ту сторону баррикад. Нардин хоть и француз, но его спокойствию позавидует любой британец.
Вскоре услышали шум, и появился серый силуэт катера. Мерно тарахтел движок, разгоняя предрассветную хмарь. Да, тот самый катер. Практически копия финского «Jurmo». В открытой рубке было два человека. Это нам на руку. Вскоре появился третий. Как мы и думали, он пошел на нос и поднял багор. Да, на скорости этот поворот не пройдешь. Слишком узкий, и камней много…