Наедине с самим собой
Шрифт:
Началась паника. Люди ломились в окна, двери служебного входа, подсобные помещения, перепугано крича, толкаясь и сбивая с ног более слабых. Что же, их можно понять, ведь преимущественно это были совсем ещё дети, на которых устроил охоту сильный тридцатилетний мужчина с жутким, звериным равнодушием в глазах. Вот только кто объяснит мне, зачем, зачем я это делал? Почему продолжал стрелять даже тогда, когда они разбегались, подставляя мне беззащитные спины? Правда, я не думал, что убиваю, но разве изменилось бы что-нибудь, если бы даже знал об этом? Вряд ли.
Когда в помещении остались лишь неподвижные тела, я все так же неторопливо встал и пошел к выходу. Полиция подоспела, когда я как раз садился за руль своего автомобиля. Ехать пришлось уже в полицейском фургоне, и к тому времени без следа исчезли и шум в голове, и тошнота, взамен появились приятная расслабленность и полнейший душевный комфорт. Экспертиза установила, что я находился тогда в стадии легкого наркотического опьянения...
Припоминаю свое состояние, когда утром на следующий день я проснулся, обвел взглядом голые стены камеры и вдруг вспомнил все, что случилось вчера. Но это были ещё только цветочки. Настоящий кошмар начался тогда, когда мне сообщили, что мой пистолет оказался заряженным сильнодействующим ядом, и все семеро пораженных юношей и девушек умерли на месте. Это казалось настолько диким, бессмысленным и неправдоподобным, что я сперва просто не поверил и даже зашелся идиотским, неестественным смехом. Но жизнь иногда бывает страшнее самых ужасных фантасмагорий.
Что касается зарядов, то сомнений практически не было: это - результат какого-то невероятного стечения обстоятельств, когда отравляющая обойма попала в продажу как паралитическая, а я при заряжании того и не заметил. Но что произошло со мной?! Кратковременное помрачение ума? Но экспертиза не обнаружила у меня никаких психических отклонений. Действие наркотика? Результаты научных исследований убедительно опровергали и такое объяснение. Правда, один из свидетелей, врач по специальности, обнародовал свою собственную теорию, что, дескать, под влиянием того вещества, которое мы приняли, высвобождаются придушенные моралью или страхом наказания подсознательные преступные наклонности. Чепуха, конечно, однако мне показалось, что очень многие люди поверили в его слова.
Бывали такие минуты, когда я, постигнув всю глубину и чудовищность трагедии, решал, что жить после этого невозможно. И все же доминировали иные чувства. Я упрямо пытался дойти до какого-то рационального объяснения своих действий и установить, в чем состоит моя наибольшая вина? В том, что принимал нарко? В том, что не смог укротить собственное тело? Или в том, что никак не решусь взять на себя всю ответственность за совершенное? Я почему-то был убежден, что суд не вынесет мне столь сурового наказания, и поэтому долго не мог успокоиться после оглашения приговора. Что же, в конце концов я избежал пожизненного заключения, но как жить дальше?
Размышляя над всем этим, я неожиданно обнаружил, что со мной начало твориться что-то непонятное. Перед глазами вдруг закружились какие-то невыразительные образы, расплывчатые фигуры, картины, совсем не связанные с предыдущими мыслями. Галлюцинации? Но раньше со мной не случалось ничего подобного! Может, это последствия того проклятого эксперимента?! Меня охватило какое-то жуткое ощущение, и я, обхватив голову руками, снова упал на диван.
К счастью, это длило совсем недолго. Успокоившись, я встал, обвел скептическим взглядом свое окровавленное ложе и вдруг понял, что страшно, дико, безумно хочу есть. Холодильник, конечно, был отключен и пуст, но в погребе под кухней я обнаружил грандиозную кучу картофеля. Ура! Это как раз то, что нужно! Ведь недаром в детстве меня называли "картофельником".
Приготовив себе нехитрый завтрак в микроволновой печи, я, наверное, с добрый час не отходил от стола. А потом до самого вечера занимался разными бытовыми делами: дочиста отмылся в ванной, заклеил ободранные места фитопластырем, нашел чистую одежду, постельное белье, убрал в комнатах и навел порядок на кухне. Делать все старался как можно осторожнее, чтобы наружу не прорвалось ни одного звука, и даже близко не подходил к шторам. Поужинав, позволил себе включить стереовизор с большим настенным экраном и при почти полностью заглушенном звуке ознакомился с последними новостями, где упоминался и взрыв криогенной установки в институте технологических исследований (жертв, как оказалось, нет), а потом попытался посмотреть детективный фильм. Однако после двух сцен со стрельбой выключил визор. Слишком уж свежие воспоминания...
В комнате начало темнеть, и только тогда я вдруг понял, что подсознательно постоянно ожидаю повторения галлюцинаций. Что же они все-таки со мной сделали? В обширной библиотеке Валерия я отыскал энциклопедический словарь, правда, уже достаточно почтенного возраста, и начал листать его в поисках слова "телепортация". И, как всегда, увлекся просмотром других статей. Офорт, палласит, парки, предикат, психотропные средства...
Я уже перелистал несколько страниц дальше, когда что-то вдруг заставило вернуться обратно и перечитать ещё раз: "Психотропные средства группа лекарственных препаратов, способных влиять на психические функции человека...". Любопытно...
И тут началось снова. Это было удивительное и вместе с тем жуткое ощущение: ты вроде бы совершенно здоров, при полной памяти и сознании, и вместе с тем улавливаешь какие-то болезненные видения, которые невозможно ни на миг задержать или вспомнить...
Когда все кончилось, я дрожащими руками продолжил свои поиски, уже не отвлекаясь, однако через минуту разочарованно закрыл словарь. Статьи "телепортация" там не было.
Изнеможенно дотащившись до дивана, я рухнул на него и попытался заснуть, однако спустя некоторое время понял, что сделать этого не удастся. Тогда выгреб из небольшой аптечки все, что там находилось, перенес к окну и, осторожно отодвинув штору, начал изучать этикетки. Как на зло, нигде не было написано о снотворном, на многих упаковках были одни лишь названия, в которых я совсем не разбирался. Выход все же нашелся: во тьме я разыскал тот самый словарь и с его помощью в конце концов установил, что мне нужен веронал.
Я открыл глаза и увидел над собой высокий белоснежный потолок. Однако между ним и мной что-то было. Я повел взглядом направо, потом налево и вниз и обнаружил, что нахожусь в прозрачной цилиндрической камере. Следовательно, все завершилось удачно?!! Но где же это я очутился? И почему не могу даже пошевелиться?
Надо мной неожиданно появилось несколько мужских лиц, приблизившихся едва ли не вплотную к камере. Некоторое время мы удовлетворяли взаимное любопытство, потом один из незнакомцев что-то коротко сказал, и я снова погрузился в небытие...
Домашняя библиотека Валерия оказалась совсем неприспособленной для изучения волнующих меня вопросов, но в моих руках находился инструмент колоссальной мощности. Правда, это был уже дряхлый компьютер, почти музейный экспонат, и если бы я не приобрел его несколько лет тому назад за бесценок у фирмы, где работал, и не отдал другу, то этот по современным меркам хлам просто выбросили бы на свалку. Однако для обычных домашних потребностей имеющихся функциональных возможностей вполне хватало.
Когда я поднялся на второй этаж и, устроившись перед экраном терминала, включил питание, меня вдруг охватило сумасшедшее желание набрать один намертво запечатленный в памяти видеофонный номер. Родители! Господи, Боже мой, как же они там сейчас? Как отразилась на них эта абсурдная, жестокая, страшная история? Если бы только было можно... Я немного посидел неподвижно, понимая, что здравый смысл в конце концов возобладает над эмоциями, и вскоре уже спокойно связывался с региональной научной библиотекой.