Наемник пионерки Скворцовой 2
Шрифт:
— Ну… нет. Это очевидно.
— Хорошо, а как вы думаете, чем займется обычный человек, если его обеспечить всем необходимым и дать ему много свободного времени? На что он потратит это время, если его не ограничивать? На добрые дела, учебу, самопознание, помощь ближнему? Или на лень, обжорство, пьянство, доступные развлечения?
— Э… кто-то на первое, кто-то на второе, кто-то и так и этак… Но большинство, наверное, на второе… Но ведь у вас не наш мир. При коммунизме люди должны быть не такие!
— А почему? С чего вдруг людям при коммунизме стать другими? — ехидно спросил полковник.
— Так воспитание же, идеология и влияние коллектива… И вообще…
— Вот мы так и воспитываем. А заодно влияем, — кивнул армеец. — Коллективом, а так же системой рангов и полезности в том числе. А как
— Но администраторша не выглядит ребенком, а прав у нее нет. Почему интересно?
— Потому что она мало работает! — неожиданно злобно сказала Катя. — Или не хочет нормально учиться, получать профессию и вообще не желает напрягаться в жизни! А хочет красоваться за стойкой общинного дома и хлопать глазками приезжим, чтобы выйти замуж за коммунара рангом повыше и сесть ему на шею! Такие люди тоже есть, что поделаешь… Ну что же, значит, для нее нормально ходить в сером и питаться едой из серого меню. Тоже мне загадка, — фыркнула пионерка.
— Мы никого не тянем в рай насильно, каждый человек сам хозяин своей судьбы, — добавил полковник. — Впрочем, еслинаша портье работает хотя бы двадцать часов в неделю, я думаю, что свои права она выслужит. Даже если все остальное время будет отдыхать, а экзамены сдаст лишь за всеобщий образовательный минимум. Правда, коммунаром она станет позже остальных, уже на четвертом десятке лет. Такое тоже бывает. Мы не требуем от людей ничего запредельного.
— Обычно полные права коммунара получают в срок от двадцати одного до двадцати пяти лет, — пояснила Катя. — Но если очень постараться, можно получить и раньше. Мне их дали в девятнадцать, но у нас с вами особый случай… взвалив на меня такую ответственность в «пузыре», мне не могли отказать в правах. Однако, у нас есть уникумы, которые их получили в шестнадцать. Надо всего лишь сдать общеобразовательные и профессиональные экзамены и набрать определенное количество рабочих часов. Если же учиться и получать серьезную профессию не хочешь, то надо много работать там, куда тебя устроят община и местный Совет, и получать права по рабочей выслуге. Это долго, но оба способа работают.
— Но ведь и после получения прав ничего не меняется! — упрямо сказал Леха. — Как я понял, у коммунара есть некий коэффициент… Вы все время делите людей по степени их полезности!
— Ну и что? — развел руками полковник. — А что в этом плохого?
— А чего хорошего? Разве можно вообще делить людей на сорта?! Как же тогда равенство и братство?
— Алексей, на сорта никто никого не делит! А деление людей на ранги и группы было всегда, — наставительным тоном сказал военный. — Всегда и везде, в любом обществе. Там, где оно отменено законодательно, или официально порицается, неизбежно возникает скрытое деление. Как только ты объявишь, что с завтрашнего утра все равны, уже завтра в обед внезапно окажется, что некоторые из равных стали равнее остальных. С этим ничего нельзя сделать, такова человеческая природа, да и вообще природа. У животных тоже есть такое деление, а у стайных и социальных животных оно присутствует обязательно. Этот процесс естественный, не надо с ним бороться. Его надо разумно и понятно организовать на благо людей и общества.
— Но люди возмущаются, когда их делят как скот!
— Неправда. Возмущение и ненависть у людей вызывают не ранги и деление граждан само по себе, — терпеливо ответил полковник. — Их вызывает вопиющая несправедливость такого деления и невозможность улучшить свое положение! Человек по своей природе ненавидит несправедливость. Поэтому мы в Союзе постарались сделать свою систему максимально справедливой. У нас каждый, приложив усилия, может поднять свой ранг и полезность. Чем больше ты стараешься и чем больше отдаешь сил социуму, тем выше взлетаешь и тем больше тебе доступно общественных благ. И наоборот —
Илья сделал Лехе страшные глаза и потихоньку показал кулак, после чего «эльф» послушно кивнул.
— Да, вроде бы что-то прояснилось… Но надо бы об этом хорошо подумать, — пробормотал он. — Интересно вы тут живете, товарищи коммунары…
— Насчет «интересно» не знаю, — вздохнула Катя. — Знаешь, Лешка, побывав в вашем мире, я думаю, что у вас гораздо веселее и интереснее. Мы живем тихо и размеренно, так будет точнее. У нас ведь немало хорошего: бесплатная медицина для всех граждан, вне зависимости от наличия прав и коэффициентов. Бесплатное образование для любого желающего, только учись. У нас почти нет преступности — если нет денег, то воровать и мошенничать во многом бессмысленное занятие. Да, бывают бытовые ссоры и личные конфликты, или служебные преступления, но редко. Единственная «твердая» ценность в нашем Союзе, которая играет роль некого заменителя «денег» — это твоя личная польза социуму, — добавила Катя. — И поэтому люди стараются работать и приносить эту пользу, она ценнее всего. А личную пользу, в отличие от ваших обезличенных денег, крайне сложно у кого-то отобрать, украсть или присвоить. Так и живем…
— Мне кажется, что мы развели за столом слишком много философии, — бодрым голосом сказал полковник. — Давайте сменим тему, уважаемые гости. Я вот что предлагаю: сидя в Нежинске вы наш мир за пару оставшихся суток не посмотрите. Давайте я завтра вас с собой возьму? Скажем, встретимся около восьми утра? Мне нужно перевезти десяток своих бойцов и кое-какое оборудование на крымскую базу Движения, думаю, что в моем самолете найдется место и для вас. Высажу вас по дороге в Судаке. Днем искупаетесь, позагораете на пляже, море уже теплое. Заодно посмотрите на южный город, впечатлений наберетесь. А послезавтра мне нужно в Москву, тоже могу взять вас с собой. А затем уже все вместе полетим на «Онегу-2», будем учить вас работать с новой броней и оружием. Как вам идея?
*******
После обеда Илья проспал у себя в номере несколько часов, проснувшись, когда уже почти стемнело. Сказывался выпитый в ресторане коньяк и накопившаяся усталость от новых впечатлений. Из зеркала санузла на командира людей Мелькора смотрела слегка припухшая и небритая узкоглазая физиономия, но настроение у парня было бравым, даже несмотря на то, что противно ныла голова, а во рту было сухо. В номере никакого питья не оказалось, и Илья на секунду задумался, что делать дальше. Можно было, конечно, напиться водой из-под крана и лечь спать дальше, но бывшего наемника такой вариант не устроил. Достав из рюкзака бритву с зубной щеткой и намылив подбородок, Илья решил, что немного приключений на ночь глядя ему не помешают. Когда еще выпадет шанс погулять по чужому миру в одиночку?
В холле за стойкой сидела новая «администраторша» — худенькая молодая девчонка от силы лет шестнадцати на вид, в сером комбинезоне, на левой груди которого была изображена смешная улыбающаяся мордочка мультяшного бурундучка.
— Здравствуйте увгар! — вскочила она, когда Илья направился к ней. — Могу я вам чем-нибудь помочь?
— Можешь красавица, — улыбнулся Илья своей самой обаятельной улыбкой, надеясь, что от него не так уж сильно разит перегаром. — Тут такое дело… у меня с собой идентификатора нет. Сдал на хранение в Пионерском Движении по служебной необходимости. Зато есть официальный приказ, по которому меня заселили в номер, — протянул он листок девушке. — Мне надо кое-что взять в вашем магазине. Могу я это сделать за счет Движения?