Наемник Зимы
Шрифт:
Что такое Тэвр? Это большой неуклюжий замок и примыкающий к нему крошечный городишко, окруженный крепостной стеной. Даже не городишко, а деревня с одной кривой улицей, по которой носятся стаями поросята, гусята, щенки и детишки. Все в одинаковой степени грязные. А если учесть, что в жилах почти у всех местных обитателей течет хоть немного орочьей крови, то беготня одними истошными криками не заканчивается.
Последний форпост закона в родном краю разбойников, прародине всех душегубов и грабителей – вот что такое Тэвр. Дальше только одинокие орочьи хутора, Черный лес да Дождевой хребет, за которым лежит плоскогорье Хейт – проклятие и благословение Ветланда. Прозрачные и быстрые тамошние ручьи полны золотым песком, который нужно не только добыть, но еще и в целости доставить в столицу. А потому дружина у лорда Крэнга – господина Тэвра так многочисленна, как только можно себе позволить содержать за счет княжеской казны. И если бы Тэвр не занимал столь важную стратегическую позицию на Северном тракте, то никогда бы тут не водилось целых пять воинов, облеченных рыцарским званием. Беда лишь в том, что трое из этих пяти глубокие старики, им по сорок, и еще один сам барон, человек, давно вышедший из нежного возраста.
Среди простых воинов полно молодых парней. В дружину принимается всякий желающий, любой деревенский парень, решивший, что меч прокормит его лучше, чем отара овец или куцый отцовский надел. Но водить с ними дружбу разорительно для тощего кошелька молодого рыцаря. В Тэвре не принято платить солдатам денег. Считается, что хватит бесплатной крыши над головой и кормежки. А когда дружинникам удается расправиться с бандой грабителей, то добыча честно делится между всеми и никто не остается в обиде.
Будущность, которая два года назад представлялась в радужном свете, как то: подвиги, победы над разбойниками, восторженное внимание женщин, на деле обернулась однообразной рутиной патрулирования окрестностей, жестокими и кровавыми схватками с созданиями, лишь внешне напоминающими людей или орков. Дородная супруга барона и его дочка от первого брака – вот и все благородное дамское общество.
Даже тяжелое, полное слез, обид и драк время, когда Кенард служил пажом при княжеском дворе в Лаффоне, теперь казалось ему привлекательнее бесконечного и серого нынешнего существования. Старшие рыцари ни во что его, молокососа, не ставили, подчиненные слушались неохотно, девчонки из прислуги донимали неловкими заигрываниями, а баронская дочь Гилгит – Снежинка, вообще в упор не замечала.
Поганая была жизнь у Кенарда Эртэ, бедного рыцаря, прозябающего в этой дыре без всякой надежды на улучшение участи. И лошадь у него была уродливая, рыжая и злобная, все время норовящая куснуть или лягнуть хозяина. А чего еще ждать от животного, купленного на скудное офицерское жалованье у ворот скотобойни? Из Эртэ денег не присылали уже давным-давно. Наоборот, в письмах мать намекала на желательную денежную помощь от делающего карьеру сына. Короче, жилось парню паршиво, и казалось ему, что паршивее не бывает. Но, как выяснилось впоследствии, молодой человек сильно ошибался.
Проведя в разъезде все утро, Кенард промерз до костей и мечтал только о теплом одеяле и куске жареной колбасы. Он так живо представлял себе, как Нойа – Пышка, славная орка-повариха, разжарит на свином жиру кусок ароматной колбаски, что в его желудке громко заурчало, а рот наполнился слюной. Но сначала предстояло доложиться занудному и тугому на левое ухо сэру Гэррику, который будет по три раза переспрашивать одно и то же, делая вид, будто уточняет детали. Перспектива проторчать в одной комнате с сэром Гэрриком заставляла полдюжины его солдат взирать на Кенарда с видимым сочувствием. Да что там сочувствие, они почти его жалели.
Один из дружинников ткнул локтем своего товарища и воскликнул ломким юношеским баском:
– Гляди-ка, Доти, там, кажись, драка.
И показал пальцем в сторону.
– Ага, лупят кого-то.
Услышав разговор, Кенард пригляделся и возле лавчонки булочницы увидел потасовку, затеянную мальчишками-подростками. Кого-то били с твердой целью замордовать насмерть. Рыцарь нахлестнул Руду, торопясь выручить неизвестного бедолагу. Боевая лошадь, да еще с таким скверным нравом, как Руда, внесла в потасовку хаос и смятение, заставив драчунов броситься врассыпную. На промерзшей земле остался лежать мальчик с черными длинными волосами. Одежонка его превратилась в грязное рванье, но Кенарду ничего не стоило узнать в ней расшитую речными камушками курточку и штаны мехом наружу, которые носят обитатели болот. Их еще называют «упырями», но на самом деле они чистокровные люди в отличие от большинства ветландцев. Последние «упырей» считали ужасными колдунами, панически боялись и страстно ненавидели. Но избитому «упыренышу» несказанно повезло, потому что как раз Кенард к таким людям не относился. Он практически вырос среди них и находил их общество приятным.
– Что ты делаешь в городе, ребенок? – спросил он на «упырином» языке, не похожем ни на логри [2] , ни на койл [3] .
Мальчик поглядел на своего спасителя ярко-зелеными глазищами, вытер кровь с разбитого лица и с удивительным, почти взрослым достоинством поклонился, осторожно прижимая раненую руку к груди.
– Вождь Ттутэ послал меня с вестью к воину-сидхи, – ответил он спокойно.
Кенард поморщился, как от зубной боли. Ему совершенно не хотелось связываться с эльфом-наемником. Уж лучше десять раз побеседовать с сэром Гэрриком, чем один раз обратиться к Альсу. Солдаты шептались за его спиной, с опаской поглядывая то на своего командира, то на «упыреныша».
2
См. Приложение.
3
См. Приложение.
– Ладно, держись за стремя, я отведу тебя к Альсу, – нехотя согласился Кен.
«Интересно, что за дела могут быть у эльфа и вождя болотных людей?» – подумалось ему.
Впрочем, чему тут можно удивляться с тех пор как лорд Крэнг принял на службу столь редкую в ветландской глуши птицу, как наемник-эльф с двумя мечами за спиной. Барон не без оснований считал себя человеком без предрассудков и сразу же доверил господину Альсу подготовку людей из своей дружины. Эльф знал свое дело, судя по тому, как он доводил до полного изнеможения вчерашних крестьян, привычных к тяжелому труду.
Прослышав, что два меча у эльфов могут носить только истинные мастера клинка, тэврские рыцари радости не испытали. Кто же откровенно признает себя неумехой даже по сравнению с многоопытным эльфом, который по возрасту годился сорокалетнему Гэррику в прадедушки? Сэр Соланг сразу послал эльфа куда подальше, а сэр Донар, будучи совершенно трезв, а потому зол, предложил сначала померяться силами в поединке. Он сильно сомневался, что эльф одолеет трех противников. В ответ на это эльф согласился сразиться сразу со всеми, включая Кенарда, и красиво разделался с ними, расшвыряв здоровых и крепких мужчин в разные стороны, как щенков. Благо обошлось без свидетелей. Альс, заранее все предусмотрев, сделал так, чтобы никто из простых дружинников не дознался о позорном поражении своих командиров. Любви он к себе не завоевал, но рыцари стали относиться к нему с должным уважением, потому что наемник действительно оказался настоящим мастером клинка. Впрочем, кто бы сомневался. Эльф уже несколько лет сопровождал купеческие караваны, причем не только по Северному тракту, но и по Хейту, оставаясь живым, бодрым и здоровым. Лучшего доказательства и не придумаешь.
Отряд во главе с Кенардом въехал во двор замка, и первым, кого увидел рыцарь, был эльф. Господин Альс измывался над вверенным ему отрядом новобранцев – неполной дюжиной парней, набранных из окрестных деревень. Двое из них в толстых защитных куртках неуклюже махали деревянными мечами в учебном поединке. Остальные в сторонке переминались с ноги на ногу, стараясь не встречаться с командиром глазами. Эльфы в Ветланд наведывались редко, а в окрестностях Тэвра их сроду никто не видел, а потому все старались незаметно делать жесты, отваживающие всякую нечисть.