Наемник. Пламя надежды
Шрифт:
Вайбер промолчал, обдумывая его слова.
Риск, конечно, огромен, но и ставки немаленькие. Тут уж хочешь или не хочешь, а надо выбирать. Смириться со своей участью, протянуть еще пару лет на очищенной воде и безвкусных пищевых брикетах, основой для которых служила вонючая биомасса, выращиваемая в чанах древнего колониального убежища, или хотя бы попытаться изменить судьбу, увезти дочь из этого кошмара…
– Дик, я поверю тебе… – некоторое время спустя произнес Вайбер.
– С чего вдруг? – поддел его Фолер.
– Ты не похож на человека, собравшегося
– Я кое-что смыслю в кибернетических системах, – Фолер не скрывал, что доволен решением напарника. – Вот увидишь, мы справимся.
– А как ты собираешься захватить «Нибелунг»? – по спине Вайбера опять скользнула дрожь.
– При помощи технических сервов. Они допущены к обслуживанию носителя, значит, в их памяти содержатся коды доступа к подсистемам «Нибелунга». Без этого никак. Нам придется захватить хотя бы одного серва технической поддержки. На Стелларе мы найдем специалиста, который за деньги покопается в его электронных мозгах и добудет необходимые нам сведения.
– То есть вернувшись, мы просто передадим правильный код для опознания и получим доступ к портам технического обслуживания корабля?
– Схватываешь на лету, – похвалил напарника Фолер.
– Если все так просто, почему подобными приемами не пользовались во время войны?
– Захватить технического серва очень сложно. При повреждениях или при попытке взломать систему включается механизм самоликвидации. Сервомеханизмы Альянса умеют надежно хранить тайны.
– Надеюсь, у тебя есть план?
– Мы много болтаем, Генрих. Пора бы уже действовать.
– Нет, ты не ответил на вопрос.
– Ладно, я тебе скажу. Только учти, проболтаешься кому-нибудь…
– Не проболтаюсь. Клянусь.
– Поклянись здоровьем Айлы.
– Клянусь!
– В период оккупации Эрлизы я завербовался на строящийся космодром. Техником.
– Ты служил Альянсу?! – Вайберу поначалу показалось, что он ослышался.
– Генрих, не забудь о клятве. Да, я служил Альянсу, – спокойно отозвался Фолер. – Надо же было что-то жрать. Когда меня принимали на работу, предложили пойти в техники. Я согласился.
– Не думал, что ты предатель, – Вайбер не произнес, он сплюнул эту фразу.
– Генрих, уймись! Все в прошлом!.. Я просто пытался заработать кусок хлеба. Если бы тебе пришлось выбирать между голодной смертью и работой на оккупантов, что бы ты выбрал?
– Не знаю.
– Вот и заткнись! Я никого не убил. Но зато работа на космодроме кое-чему меня научила.
– Например? – мрачно осведомился Генрих.
– Мне известно, где у технических сервов расположено устройство самоуничтожения данных и где находятся микрочипы с требуемой информацией.
– Не понимаю, что нам дадут твои знания.
– Мы уничтожим одного серва снайперским огнем. Ты же у нас боец сопротивления, и опыт у тебя по этой части немаленький, верно?
– Стрелять умею. Враги не жаловались.
– В этом и сила нашего с тобой сотрудничества. Каждый из нас что-то знает и умеет. Я укажу тебе конкретные точки на корпусе сервомеханизма, которые нужно поразить, и отмечу те, куда попадать нельзя ни при каких обстоятельствах. В итоге, если ты не промахнешься, устройство самоликвидации будет разбито, а нужные нам чипы останутся невредимыми. По-моему, простой, эффективный и не такой уж сложный в реализации план. Только не заставляй тебя уговаривать. Мы теряем время.
Вайбер некоторое время молчал. Признание Фолера ошеломило его. В душе поначалу вскипела ярость, а затем пришло брезгливое чувство отчуждения. Кругом только предательство. Застрелить его? А что изменится? Камилла не воскреснет, а Айла погибнет, – в одиночку ему не захватить корабль, не добыть нужные сведения. Замкнутый круг…
– Ладно, – без особого энтузиазма согласился Генрих. На душе остался тяжелый, мутный осадок, но с этим можно разобраться потом.
– Рад, что здравого смысла у тебя больше, чем эмоций, – голос Фолера прозвучал ломко, напряженно. – Забыли о прошлом, – предложил он. – Давай обсудим детали дальнейших действий.
Примерно через полчаса густые сумерки накрыли побережье.
Ждать до утра не имело смысла, сканеры БМК прекрасно справлялись с проблемой времени суток.
Фолер проделал тот же путь, что и Вайбер, теперь их машины стояли борт к борту.
– Меняемся местами, – произнес Дик. – Я выведу БПМ на пляж, отвлеку внимание сервов боевого охранения. Технические механизмы при появлении противника бросят работу и начнут прорываться к базовому кораблю. Ты свою задачу знаешь. Вот чип, прочитай данные через кибстек, там указано точное месторасположение блока аварийного питания системы самоликвидации. Как только нейтрализуешь технического серва – дай знать, я открою огонь на поражение по остальным механизмам.
Вайбер кивнул, усаживаясь в центральное кресло кабины управления БМК.
– Начнешь по моей команде, – предупредил Фолер, закрывая за собой бронированный люк планетарного танка. – Как видишь, я готов делить не только прибыль, но и риск.
Генрих не ответил.
Он развернул БМК и направил ее вверх по высохшему руслу реки. Покрытые износостойким пластиком траки гусениц с шелестом давили гравий, слегка проскальзывая на сглаженных водой диагональных выступах горных пород, выступающих над уровнем почвы, словно ребра скелета исполинского животного.
Через десять минут езды русло начало сужаться, превращаясь из ущелья в лощину, склоны покрывали густые заросли погибшего после стерилизации планеты кустарника, местами он был повален ветром или выворочен с корнем дождевыми водами, периодически сбегающими по склонам на пути к океану.
Вайбер вновь повернул, и вскоре мониторы, переведенные в режим ночного видения, показали край обрыва.
Он не стал глушить двигатель, оставив его работать на холостом ходу, а сам, прихватив импульсную винтовку с электронно-оптическим прицелом, лег на мертвую, прелую землю, осторожно подполз к краю обрыва и выглянул.