Наемник
Шрифт:
Место было не узнать: посреди поля выросли четыре шатра: два поменьше – разноцветные, еще один, побольше – из парусины. Слугам, судя по всему, полагалось спать под телегами. Эрик задумался над тем, где ночевала в пути служанка Аделы – как ее звали, к слову? Наверное, хозяйка отгородила ей место в шатре. Как же благородной даме без служанки с постели подняться?
Бруни, оруженосец Хаука, расседлывал коня господина. Конь Эрика и кобыла Ингрид, еще не расседланные, стояли привязанными к телеге. Эрик направился к ним. Едва ли Ингрид отпустят
Он снял седло и чепрак, старательно растер спину коня пучком травы. Оруженосец Хаука наблюдал за ним с любопытством, но поначалу помалкивал. Осмелился заговорить, только когда Эрик занялся кобылой Ингрид.
– Не знаю, что с ней случилось сегодня, – сказал Бруни. – Хвала Творцу, все обошлось.
– Оса, наверное, – повторил Эрик ложь Хаука. – Испугалась.
– Да. Это могло плохо кончиться… Никогда не видел, чтобы женщина так отлично держалась в седле. Любая другая упала бы сразу.
– А много ты видел женщин, ездящих по-мужски? – усмехнулся Эрик.
Ингрид говорила, что не понимает, как благородные умудряются держаться в дамском седле с одним стременем. Точно на насесте балансируешь. Ее, как и самого Эрика, научили ездить верхом уже в университете, и там преподаватели считали дамскую посадку одной из множества благоглупостей, принятых среди пустых.
– Ни разу не видел. Выглядит… – Оруженосец осекся, смутившись.
– Чудовищно неприлично, понимаю.
– Я вовсе не то хотел…
Эрик рассмеялся. Бруни обиженно затих. Но, похоже, долго молчать он не умел.
– Простите, если я сказал что-то не то. Просто я никогда не видел одаренных. Только слухи…
Эрик пожал плечами.
– Да ничего. Мы крутимся в своем кругу и забываем, что другие мыслят иначе и иначе на нас смотрят. Так же как и вы, благородные.
– Я не благородный. Но надеюсь им стать, если на то будет милость Творца.
– Так же, как дед твоего господина?
Бруни кивнул:
– Получилось у него, почему бы и не попытаться мне? Взять титул самому, раз не достался при рождении.
– А ты хорош с мечом?
Парень снова смутился.
– Покойный господин велел сенешалю, господину Гарди, меня учить. Но тот часто занят. Люди его отряда – и отряда господина Хаука – учат меня, когда им скучно и хочется развлечься. Говорят, что я делаю успехи, но…
– Но хотелось бы, чтобы кто-то занимался с тобой постоянно, а не время от времени? – Эрик огляделся и сменил тему. – Давай-ка напоим лошадей. Тащи ведра.
Бруни кивнул, то ли отвечая на вопрос, то ли соглашаясь с тем, что лошадей нужно напоить. Встряхнулся.
– Но как…
– Тащи.
Уж его-то конь заслужил воду после этакой пробежки. Да и кобыла Ингрид.
– А зачем вы носите меч? – спросил оруженосец, снимая два привязанные к телеге ведра.
– Затем же, зачем и все. Чтобы защитить себя и тех, кто мне дорог. Чтобы добыть золото и славу.
Ведра начали наполняться водой. Оруженосец вытаращил глаза:
– Вы можете подчинять себе огонь… воду… говорят, что и ветер, и плоть. Зачем вам меч?
Эрик пожал плечами.
– Плетения не всесильны. Как и сталь. Иногда лучше одно, иногда другое.
– Простите, господин, – подал голос возившийся рядом Стиг. – Не могли бы вы добыть воды для лошадей моего господина? И для остальных? Если это не слишком трудно. Трава, конечно, сочная, да и работали они не весь день. И все же…
Эрику было нетрудно. Наверное, где-то не слишком далеко отсюда должен быть ручей или река, но так уж вышло, что встали невесть где. А скотина вовсе не виновата в людской глупости. Если что, можно и слугам помочь с водой для обеда. Хотя для людей наверняка припасено вино или пиво…
– А вы хороши с мечом? – не унимался Бруни.
– Средне. Но жизнь он мне пару рас спас, – сказал Эрик, уже понимая, каким будет следующий вопрос.
– А вы не могли бы… ну, учить меня? Если это не слишком нагло с моей стороны. Когда нет других дел, конечно.
– Могу. Но лучше бы тебе попросить об этом Ингрид.
– Вы смеетесь надо мной? – вскинулся парень.
– Я совершенно серьезен.
Опять он забыл, что у пустых все по-другому. Всю жизнь вокруг были такие же как он – сперва в университете, потом у чистильщиков. да и в Белокамне. Что ж, теперь придется вспоминать, что одаренных мало и их обычаи мало кому понятны. Хотя чего тут непонятного, все разумно и просто. Каждый делает то, что считает нужным, и то, что у него хорошо получается. Вот и все.
– Вы не можете быть серьезны, – встрял Стиг. – Разве можно чему-то научиться у женщины? Да и вообще… Зачем вы позволяете ей носить меч? Это не игрушка и не украшение.
Эрик расхохотался.
– Моли Творца, чтобы тебе никогда не пришлось скрестить клинки с этой женщиной. Игрушка, скажешь тоже.
Парни недоверчиво вытаращились на него. Эрик не стал объяснять, что Ингрид год провела в приграничье и еще год – среди королевских гвардейцев, а потом пять лет учила клинку новичков-чистильщиков. Подхватил мешок с вещами и пошел искать Ингрид, все еще хихикая.
Она уселась на землю, неподалеку от входа в разноцветный шатер, скрестив ноги и бросив рядом свой мешок. Эрика это неприятно кольнуло.
– Тебе не нашли места?– спросил он, усаживаясь рядом.
– Хаук сказал, что устроит меня вместе с благородными и с тобой – на то время, когда с женой будет он.
Эрик кивнул. Хорошо.
– Да, Гарди мне обещал то же самое, но я не спросил про тебя. Думал, будешь при Аделе. Как она?
Ингрид пожала плечами.
– Что могла – сделала, теперь только ждать.