Наемник
Шрифт:
– А если та, которая все узнать должна, тебя там усекет? Тогда жопа тебе, а не товар. Хрен она тебе расскажет, что с Маркизы узнала, – вполне рассудительно заметил Юрий.
– Ты меня за мальчика держишь – обиделся Андрей. – же говорил тебе, на крюку она, не сорвется.
– Что же это за крюк такой надежный?
– Сын ее.
– Но ты-то в Магадан собрался. А его что – хлопнешь?
– Он живой нужен, – засмеялся Зубков. – А иначе хрен что от нее узнаешь.
– Где он, сын ее? – Лютый внимательно посмотрел на Лорда. Крутит он что-то, сука! Не один эту воду мутит. Еще кто-то есть.
– Он сейчас у Хана, – нехотя ответил Андрей.
– Так ты не козырной туз в колоде! – по-своему понял его слова Юрий. – А мне мозги пудрил! Что возьмем – все пополам, – насмешливо вспомнил он слова Лорда.
Увернувшись от удара правой, Зубков отскочил к кухонной двери.
– Я плачу Хану за это! – воскликнул он. – И за боевиков его, которые со мной два дня мотались.
– А мне почему сразу не сказал? – с трудом сдерживая себя, спросил лысый.
– На кой хрен тебе?! – выкрикнул Зубков – Ты-то мне много чего говоришь?
– Вообще-то правильно, – подумав, согласился Лютый. – Чем меньше ты будешь знать обо мне, а я о тебе, – дольше проживешь, – выдавив из себя короткий смешок, он вдруг снова взъярился. – Но шкурой на Колыме рисковать буду я, а товар на троих?! Хан наверняка долю захочет.
– Товар мы возьмем, мы и делить будем, – решительно заявил Андрей. – Хан об этом не знает ничего.
– Он что, за так пацана у себя держит?
– Во-первых, – усмехнулся Андрей, – заявы в милицию не было. Надька сроду хипеш поднимать не станет. Она скорее сама в тюрьму сядет.
– А во-вторых? – поинтересовался Лютый.
– Я тебе уже говорил! – заорал Зубков. – Плачу я Хану!
– Юра, – снова капризно позвал женский голос. – Ты скоро?
– Кто это? – тихо спросил Андрей.
– Не трясись, – презрительно бросил Лютый. – Своя телка.
– Ты бы ее за билетом для меня послал, – неожиданно предложил Лорд. – А то выловит меня Страшила.
«Неплохая идейка, – прикинул лысый, оглядывая Зубкова. – Взять и отдать тебя Любимову. А если он про товар не брешет?» – Немного помолчав, прикидывая что для него выгоднее, лысый согласно кивнул.
– Ладно. Я с ней за билетом съезжу.
– Значит ты встретил его около ее дома? – снова спросил Петрович.
– Да, – согласно кивнул забинтованной головой Страшила. – Помните, вы говорили о партии овчины из Тамбова? Вы еще велели к ней зайти и сказать, чтобы товар забрала.
– Но я велел тебе сначала Лордом заняться! – повысил голос Любимов. – А уж потом все остальное!
– Я и ехал к нему, – объяснил парень. – Но вспомнил про это. По дороге, да и делов-то на пару минут. Я машину на проспекте оставил, и вдруг вижу «жигуль» Лорда. Я номер-то его машины помню. Я и…
– Так ты видел сам, был он у нее или нет? – нетерпеливо спросил старик.
– Мы его возле подъезда тормознули, – виновато проговорил Страшила. – И тут вдруг какие-то парни на нас навалились.
– А ты что скажешь? – взглянул Петрович на стоявшую в окружении трех боевиков полную средних лет женщину.
– Не был у меня этот Лорд никогда! – взволнованно воскликнула она. – Я его и видела-то всего один раз! Когда он костюм у меня заказывал!
– Соседи говорят, он у нее часто бывал, – нерешительно обратился к Любимову один из боевиков.
– Понятно. – Старик неожиданно влепил женщине пощечину. Испуганно дернувшись, та пронзительно закричала, от мощного удара Страшилы отлетела к стене и мешковато опустилась на пол.
– Уберите, – брезгливо поморщился Петрович. Боевики быстро поволокли женщину к двери.
– Лорда пусть найдут и убьют. А ты узнай у нее, что она ему наговорила, – негромко приказал старик.
Дотронувшись до перебинтованной головы. Страшила молча вышел. В это время зазвонил телефон. С неожиданной для его тучного тела быстротой Любимов подошел к аппарату и поднял трубку. Некоторое время молча слушал, изредка кивая седой головой.
– Да-да. Я все понимаю, – наконец проговорил он, хотя его лицо выражало явное недоумение. – Извините, но я должен распорядиться, – почтительно сказал Любимов. Опустив трубку, нетерпеливо и громко закричал:
– Верните Страшилу! Немедленно! – Поднял трубку к уху, он все-таки решился, пусть в мягкой форме, но выразить свое удивление. – Извините, но почему…
Не договорив, Петрович умолк. Его иссеченное глубокими морщинами лицо приняло обиженное выражение.
– Да! Конечно, – снова заверил он своего телефонного собеседника. – Я все понимаю и все сделаю. – Ненадолго замолчав, Петрович неожиданно затрясся своим тучным телом от беззвучного смеха. – Вы, разумеется, как всегда, правы, – дрогнувшим от широкой улыбки голосом согласился он. – Именно поэтому я и послал их вместе. Тамара сообщит об этом Персу, а Жанна – Викингу. И вот тогда, – Любимов наконец осмелился хохотнуть вслух, – я покончу и с тем, и с другим руками Маркизы, – немного помолчав, он со вздохом сожаления отрицательно покачал головой. – Нет. Я проверил всех кто, по-моему, хоть как-то мог быть заинтересован в смерти Лапы. Но увы, ни на кого не вышел… Кто, вы говорите?.. Стрелок?.. Да. Мне сообщили, но не думаю, чтобы он имел хоть какое-то отношение к убийству. Мелковат для подобного… Те трое давно работали с Лордом. Когда он занимался рэкетом в Ленинграде… Стрелок был в команде Боярина… Хорошо! – твердо заверил Любимов телефонную трубку. Положив ее, он нажал кнопку вызова. В комнату быстро вошел Страшила.
– Мне сказали…
– Тебе правильно сказали, – прервал его старик. Тяжело поднявшись, он повернулся к парню. – Приготовь машину. Едешь со мной.
Глава 33
Боярин внимательно и даже настороженно смотрел на сидевшего перед ним бледного, худощавого человека в прекрасном бежевом костюме. Странно улыбаясь, что-то говоря на незнакомом Ивану языке, худощавый взял бутылку бренди, быстро наполнил три фужера. Молодая светловолосая женщина, весело рассмеявшись, подвинула один фужер Боярину. Длинными пальцами приподняв свой, она, бросив на него насмешливый взгляд, с едва уловимым акцентом сказала:
– Я вижу, вы чем-то расстроены?
«Как по-русски шпарит, стерва», – подумал Иван и, не выдержав пристального взгляда ярко-голубых глаз, опустил голову и большими глотками опорожнил фужер. Худощавый с той же непонятной улыбкой на тонких губах снова что-то быстро сказал.
– Слушай, ты! – закатал желваками Иван. – Говори понятней!
– Действительно, Смит, – неожиданно упрекнула худощавого женщина. – Наш друг должен понимать, о чем мы говорим.
– Ради Бога, простите, – поспешно и, к немалому удивлению Боярина, чисто по-русски извинился тот.