Наемник
Шрифт:
– Снимай штаны, – отрывисто приказал Серов.
– Не могу, – выдохнул парень. – Болит здорово. И опухло. Сергей, дотянувшись, взял с тумбочки нож.
– Потерпи.
Разрезав джинсы, он посмотрел на потерявшего сознание парня. Длинными сильными пальцами быстро прощупал опухшее темно-багровое колено и с облегчением вздохнул.
– Перелома нет, – весело подмигнул он пришедшему в себя парню. – Как же ты шел-то? – удивленно спросил Серов, осторожно дорезая штанину.
– Точнее будет – полз, – со стоном ответил Капрал.
– Сейчас будет больно, – предупредил Ковбой, зажимая коленями голень парня.
Приложив напряженные ладони к колену Дмитрия, он с силой, резко сдавил их, одновременно дернувшись всем корпусом вправо. Издав приглушенный вопль, парень снова потерял сознание. Очнулся он почти сразу и со страхом посмотрел на колено.
– Согни ногу! – услышал Дмитрий отрывистый голос Сергея.
Прикусив губу в ожидании страшной боли Капрал, послушно пошевелил ногой, немного согнул ее в колене. Затем с радостным изумлением повернулся в Сторону спокойно сидящего Серова.
– Болит, – радостно сообщил он. – Но не очень!
– Пройдись, – приказал Ковбой. Парень встал и, прихрамывая, дошел до двери.
– Не хромай и быстрее, – потребовал Сергей.
Лежа на кровати, Фаина, щелкнув зажигалкой, прикурила. Нурии в номере не было. Похоже, она куда-то уехала. Змея целый день в надежде на случайную встречу с Шакалом ходила по Ягодному. В гостиницу она вернулась поздно вечером, рассчитывая, что Алферова уже спит. Затевать эту, уже порядком надоевшую возню не хотелось. Ибо Касымова чувствовала: она не выдержит и вцепится в горло своей давней сопернице. Войдя в номер, Фаина сразу заметила, что вещей Нурии нет.
«Нет, тварь! – мысленно обратилась она к Алферовой. – На этот раз ты узнаешь силу моей ненависти! Я убью тебя!» – Блондинка встала и прошлась по номеру.
– Где же ты. Шакал? – прозвучал в номере злой женский голос.
– Ты правильно все сделал, – одобрительно проговорил Серов.
– Серьезно?
– Конечно, ты сделал так, как надо. А сейчас давай спать. Нога не туго завязана? – Сергей взглянул на забинтованное колено Капрала.
– Самое то, – чуть согнул ногу Дмитрий и, немного смущаясь, нерешительно начал: – Я все спросить хочу…
– Ну, – поощрил замолчавшего парня Ковбой.
– Почему вы тогда, ночью, так неожиданно побежали Соколову спасать? Как вы узнали, что она в гостинице, я понял. А вот что ей помощь нужна, – нет.
– Над нами стул загрохотал.
– Ну и что? – не понял Капрал. – Может, его кто нечаянно уронил.
– Нет, – засмеялся Ковбой. – Он сначала о стенку грохнулся. А уж потом об пол. А до удара скрипа не было.
– Какого скрипа? – удивился Дмитрий.
– Вон стул стоит. Задень его так, чтобы он к стене упал, – поднялся с кровати Серов.
Парень тоже встал и задел ногой стул. Стул качнулся, скользнул по стене и упал на пол.
– Слышал? – улыбнулся Ковбой.
– Да, – согласился Дмитрий. – Он и по полу, и по стене как бы чиркнул сначала.
– А теперь брось его мне в ноги, – попросил Серов. Удивленно посмотрев на него. Капрал схватил стул и бросил его в ноги Сергею. Тот ногой отбросил его к стене. Стул, ударившись о стену, с грохотом упал на пол.
– Понял? – спросил Ковбой.
– Ну вы даете! – искренне восхитился парень.
– С мое поживешь, не то узнаешь, – обнадежил его Серов.
– А где шофер-то? – спохватился Капрал. – Я со своей ногой и забыл про него. Где он?
– Скорее всего, дай Бог, если я ошибаюсь, после милиции, куда он пошел заявление об угоне делать, его забрали люди Маркизы, – с сожалением проговорил Сергей.
– Да у тебя здесь прямо родовое дворянское поместье. Какой-то средневековый замок, – поразилась Надежда, спускаясь вслед за своей подругой на этаж ниже. Она хорошо помнила, что большой, окруженный высоким забором дом был двухэтажный. А с Марией они разговаривали на первом. Выходит, они уже под землей. Но ведь Колыма – край вечной мерзлоты…
– Это еще до меня сделали, – поняла ее удивление Мария. – Здесь, когда Гаранин заключенных тысячами расстреливал, шахту-завод для переработки золота сделать хотели. Но не получилось. Техника, видно, не та еще была. Тех, кто строил этот рудник, расстреляли, и тех. кто расстреливал, тоже уничтожили. Когда Гаранина арестовали, рудник пытались уничтожить, взорвали. Но его только сверху засыпало. Егор об этом от кого-то узнал. Не знаю как, но он сумел этот участок под старательскую артель выкупить. Всего год работы – и, как ты сказала, средневековый замок, – Гончарова невесело рассмеялась. – Точнее, подземелье.
Она говорила еще что-то, но Соколова уже не слушала ее. Шум голосов становился все ясней, все отчетливей. Среди многоголосого гама она уже разбирала отдельные голоса: «Рви ей пасть! За глотку хватай! Дави! Белая! Души ее! – Чёрная! Вырви ей горло!»
– Что это? – испуганно взглянула Надя на замолчавшую подругу.
– Сейчас увидишь, – на лице Марии снова появилась странная, непонятная улыбка.
Женщины вошли в небольшой, искусно отделанный металлом и камнем зал. В центре, на высоких, в рост человека колоннах был устроен боксерский ринг. Соколова удивленно раскрыла глаза. На ринге ожесточенно дрались две женщины в разорванных купальниках. Визжа, что-то выкрикивая, хватая друг друга за волосы, они дрались ногами. Сплетаясь телами в орущий окровавленный ком, пускали в ход ногти, зубы. Обе были щедро обагрены кровью, как своей, так и чужой. Поняв, что это не представление, а женщины вполне серьезно пытаются убить одна другую. Надежда с ужасом повернулась к все так же странно улыбающейся Марии.
– Они тоже за чемоданом приехали, – посмотрев на ринг вспыхнувшими мстительным торжеством глазами, усмехнулась Маркиза. – И не для того, чтобы спасти кого-то, – ее голос дрогнул. – А для того, чтобы погибла моя мама, – замолчав, она устремила горящий удовольствием и ненавистью взгляд на исступленно дерущихся женщин. Не в состоянии что-либо сказать. Надежда молчала.
– Не узнаешь их? – посмотрела на нее Мария и неестественно громко засмеялась. – Конечно, – хрипловато проговорила она. – Невозможно узнать в этих истерично лупцующих друг друга бабах элегантных, красивых женщин, – Маркиза коротко хохотнула.