Наёмники 2. Дождливая Осень
Шрифт:
– Твою ж мать!
– Вырвалось у Быка при взгляде на Рута. Староста услышав, что подтянулись постояльцы, рванул скорее в дом.
– Всё нормально.
– Успокоил их Рут.
– Я жив и почти здоров.
– Что стряслось-то?
– Да так, недоразумение одно.
– Хорошенькое недоразумение, в пол рожи величиной.
– Указал Бык на налившийся кровью синяк.
– Это да, не рассчитал немного.
– Чего ты не рассчитал!?
– Вспылил Сандр.
– Как поудобней лицом к сапогу приложиться!?
– Да не кипятись ты! Всё уже, разобрались. Спасибо балару, вовремя
Сандр со злости врезал по створке ворот и сломал одну из толстенных досок.
– Ваше счастье щенки, что он меч не достал!
– И развернувшись, пошагал к корчме.
– Тебе к лекарю надо.
– Сказал Хум.
– Как раз туда и собирался, пойдём Викей.
– Пожалуй, я с тобой пройдусь.
– Не стоит Хум.
– Усмехнулся Рут, схватившись за бок.
– Теперь опасаться уже нечего.
– Как знаешь.
– Хум пожал плечами и ушёл вслед за Сандром и Быком.
– А почему вы и в самом деле меч не достали?
– Поинтересовался шагавший рядом балар.
– Давай перейдём на ты.
– Предложил Рут.
– А то я неловко себя чувствую.
– Балар недоумённо глянул на Рута.
– Ну, понимаешь, в силу моего происхождения, мне приходится обращаться к тебе на ты, а так как я ценю людей не за происхождение, а за воинское искусство, то меня коробит, когда мастер боя начинает мне выкать.
– Понятно.
– Улыбнулся балар.
– И где же таких дворян воспитывают?
– Больше нигде. Да и не воспитание это вовсе, а убеждение.
– Вон как.
– Усмехнулся Борхус.
– Зря смеёшься, даже в моём возрасте у людей бывают убеждения. Вон у Викея, тоже было убеждение, что он побьёт любого в этом селе, кроме тебя конечно. Так Викей?
– Парень кивнул.
– Просто убеждения убеждениям рознь.
– Балар покачал головой, то ли удивляясь, толи не соглашаясь.
– Значит, ты их обучал?
– Совсем немного.
– Этого вполне хватило.
– Рут потрогал синяк.
– А тебя разве до этого не били?
– Били, но не скопом и не кулаками и палками.
– Поэтому ты и не пустил меч в ход.
– В общем да, но ещё боялся убить кого-нибудь из них, они меня тоже убивать не собирались, во всяком случае, по началу.
– Боялся убить?
– На этот раз балар был по-настоящему удивлён.
– Дворянин, воин, побоялся убить напавшего на него крестьянина. Чудные дела творятся. Цена жизни любого из них не стоит и ломаного медяка.
– Давай не будем вдаваться в споры о ценности чьёй-либо жизни. Вот здесь и сейчас, на этой тихой улице, твоя жизнь не более ценна чем моя или его, а где-нибудь там, на поле боя, нас оценят по-другому, и ты будешь ценнее меня во сто крат, а его в тысячу. А если на том же поле будут не воевать, а пахать и сеять, то его жизнь будет дороже нашей, потому что он сможет прокормить людей, а мы нет.
– Зато мы сможем их защитить.
– Я бы мог спросить, "много ты голодным навоюешь?", но спрошу другое, а зачем защищать, если никто не нападает?
– Но напасть может и зверь.
– Звери в армии не сбиваются.
– Тоже верно.
Они подошли к амбару.
– Келем, глянь на парня.
– Рут подтолкнул Викея к лекарю.
– Я ему тут челюсть немного "поправил ".
– Да тут не маленько, тут, похоже, корова копытом поработала.
– Рут даже немного возгордился.
– А с тобой-то что? Хотел небось девчонку пощупать, а она решила немного по сопротивляться?
– Всю гордость как ветром сдуло. Во время осмотра работники Межита доставили чистые холстины, мази, травяные припарки, солому для постелей и кое-что из провизии.
– Если это всё, - Келем указал на синяки и ушибы - плата за лекарства, то право слово не стоило господин Ханэдав.
– Оказывается, Келем-Три Тесака умел разговаривать уважительно, что ему удивительно не шло.
– Вовсе нет, это плата за самоуверенность. Да, кстати, вот тут пять эргов, это деньги за две следующих недели.
– Даже так!? То у вас денег нет, то вперёд платите.
– Приходится, а то вдруг ты решишь, что все неожиданно выздоровели, как на пример было на прошлой неделе.
– Я за спасибо работать не нанимался. Вы же режете друг друга почём зря, а мне вас задарма штопай?
– Он надел толстые рукавицы и схватил Викея за челюсть, но тот перехватил его за руки.
– Но! Руки убрал! Быстро!
– Викей что-то проскулил, но руки убрал.
– То-то, а то сейчас врежу колотушкой по темечку, враз начнёшь лекарей уважать, что и другим бы не мешало.
– Да уж, к тебе Келем, в лапы лучше не попадать.
– Покачал головой Рут, видя страдания парня. Лекарь каким-то хитрым движением вправил Викею челюсть на место и скинул рукавицы.
– Всё. Два дня не драться, и ничего твёрдого не жрать, а то совсем отвалится. Проваливай.
– Викей стрелой выскочил из амбара.
– Ну, теперь твоя очередь, господин Ханэдав.
– Нет уж, уволь.
– Да у тебя же глаз совсем заплыл! Резать надо!
– Келем быстро выхватил кривой и по виду острый но, довольно ржавый нож и, состроив серьёзное лицо, пошёл на Рута.
– Иди ты лесом, Тесак!
– И вождь Хонов под дружный хохот раненых последовал примеру Викея.
На улице его догнал Борхус.
– Пойдём ко мне, у меня есть нафтовая мазь, через три дня и следа от ушибов и синяков не останется.
– Настоящая!?
– Дело в том, что нафтовую мазь умели изготавливать только балары, это была настоящая панацея от всякого рода травм. Говорили, она даже переломы сращивает за несколько дней, и кости после неё делаются только крепче.
– А какая она ещё может быть у балара?
– Пойдем, конечно.
Борхус жил у самого частокола в старом покосившемся домишке. Когда они вошли балар затеплил две лучины и велел Руту раздеться до пояса. Рут пытался в полутьме разглядеть обстановку, но лучины давали мало света.
– Что, пытаешься разглядеть богатое оружие, великолепные доспехи, и сундуки с драгоценными камнями и золотом?
– Люди говорят, что на вашем острове самый бедный балар богаче иного владетеля будет.
– С чего ты взял?
– Да всем известно, нанять кого-нибудь из баларов, баснословных денег стоит.