Наездница для дракона
Шрифт:
— Виррок… — пробормотала Астрид, узнав ненавистного ляфера.
Его привезли сюда, чтобы отдать под трибунал, как и просил Гермунд… только не упустили шанса выместить злобу на врагов на беспомощном драконе. А синяки… упал пару раз с телеги, всякое бывает, не удержали. Шею-то не сломал — это главное. Хотя больше, чем боль от полученных ссадин, Виррока мучила жажда — никто и не подумал принести ему воды, а времени с момента пленения прошло предостаточно — уже день перевалил середину.
— Не могу сказать, что я тоже рад тебя видеть… здесь, — заметил он. Кажется, ирония — это все, что ему теперь осталось. — Да и смерть в один день всегда казалась мне глупой шуткой.
— А как, по-твоему, следует поступать с предателями? — жестко спросила Астрид. Обида… оскорбление даже, что он нанес, когда позвал ее с собой… да еще в такой момент, после первого поцелуя!… снова обожгла измученное сердце.
— И ты предатель? — уже без тени ухмылки поинтересовался Виррок.
— Это дядя, точнее Сендра на нем уничтожила мою семью… — тихо ответила Астрид. — Я попыталась их остановить… и они убили Гермунда.
Виррок молча опустил взгляд.
— Мне очень жаль, — глухо выдавил он. — Действительно жаль. Он был славным парнем.
Астрид села на пол чуть в стороне от него, воткнула в землю факел.
Не то, чтобы хотелось говорить — даже наоборот, но казалось как-то правильнее быть тут, чем вновь вернуться на свое место, оставив Виррока в темноте. И они молчали довольно долго. Медленно тянулись часы, незаметные в этом подземном каменном мешке.
— Почеши мне переносицу, — устав морщиться, попросил Виррок, и Астрид нехотя исполнила просьбу. Последнюю, может быть. Должно быть, у него ужасно болело все тело от продолжительного сидения в одной позе, с заломленными за спину руками… В душе шевельнулась жалость, но Астрид тут же ее подавила.
— Скажи, ляфер, — внезапно с издевкой произнесла она, — кто-то будет горевать о тебе в той стране? Или просто отправят следующего выполнять твое задание?
— Нет, — мотнул головой Виррок, — никто… Но и здесь не станут, так ведь?
Астрид лишь отвернулась, порывисто и будто бы презрительно.
— Скариды больше всего на свете ненавидят предателей, — буркнула она в сторону. — Собственная мать отказалась бы от тебя!
— Она и отказалась, — спокойно произнес Виррок. — Родители отдали меня в Фэрнарское королевство в обмен на перемирие… и благополучно забыли. Это не предательство?
Астрид повернулась, удивленно посмотрела на парня.
— Я не знала историю рода Бараморов.
— Да и ладно, какая разница теперь? — усмехнулся Виррок, и они снова надолго замолчали.
Судя по проснувшейся даже у наездницы жажде, заурчавшему животу — уже давно миновала пора ужина, но в таком состоянии она не чувствовала голода. Где-то там, на небосклоне взошла луна… а в их темнице ничего не изменилось, будто само время здесь замерло.
У Астрид затекли ноги, и она встала, делая широкие шаги по камере, но стараясь не выходить за круг света. Вирроку оставалось лишь завистливо наблюдать — его крепко связали, опасаясь, что парень может рискнуть обратиться в дракона.
— Почему ты не пытаешься бежать? — спросил он у наездницы, и та удивленно повернулась к нему. — Неужели после смерти Гермунда…
— Не смей произносить его имя! — в сердцах воскликнула Астрид.
— …неужели смирилась со своей судьбой, — не отреагировав на ее выпад, закончил Виррок. — Ведь еще возможно выбраться, отомстить…
— Как?! — спросила Астрид. — Ты что, не видишь, какие тут стены, двери, замки? Не видел охраны наверху? Даже, если мне удастся покинуть камеру… ты предлагаешь мне выступить против стражников и десятка пар с драконами с голыми руками?! Это безумие!
— А я думал, ты готова на безумие ради своей цели, — улыбнулся Виррок, и она глянула на него, как на больного. — У меня есть… иди сюда, ближе.
Астрид, все так же хмуро глядя на ляфера, сделала шаг к нему.
— У меня ужасно болят руки, особенно вывернутые локти и плечи. Разотри, а? Пожалуйста.
Наездница поняла его хитрость. Опустилась рядом на колени, оказавшись так близко, что смогла различить очень тихий шепот дракона:
— Можно попробовать сбежать завтра утром, во время казни. Нас выведут во двор, и я попытаюсь обратиться… не думаю, что эти цепи меня удержат. Если получится, то тебе останется только вскочить мне на спину и направить… направить домой. Если не получится — что ж, я все равно их отвлеку, а ты сможешь скрыться.
Виррок поднял голову, почти касаясь щеки склонившейся над ним Астрид, невольно ощущая исходившее от ее кожи тепло.
— Ты опять предлагаешь мне предательство, ляфер? — процедила наездница, зло сверкнув глазами. Ее губы были так близко, что одного легкого движения хватило бы, чтобы прижаться к ним своими.
— Нет, — тихо выдохнул Виррок, поймав ее взгляд, — я предлагаю тебе спасение. Хочу, чтоб ты жила.
— Прекрати! — Астрид, спрятав смущение за злостью, резко отшатнулась назад. — Лучше умереть, чем стать…
— Они уже считают тебя предательницей, — напомнил Виррок. — Ни за что, но это клеймо не смоешь, другим не объяснишь — они просто не станут слушать. Пойми, Сендра и твой дядя имеют куда больший вес, одно их слово перечеркнет все твои доказательства!
Астрид опустила голову, понимая, что Виррок прав. Она не просто умрет завтра, она покинет этот мир предательницей.
— Ты сделаешь все, чтобы выжить, да? — попыталась съязвить наездница. — Только бы выполнить поручение!
— Нет. Я сделаю все, чтобы выжила ты.
Астрид досадливо закусила губу, зашагала куда-то в другой угол камеры. Непробиваемый лгун! Каждая его фраза ранила, словно острые камни на морском берегу, и в груди саднило, как от соленой воды, попавшей в порез. Но если она снова поверит… да и не могла Астрид больше открыться. Слишком больно Виррок ей сделал.
— Вернись, я обещаю молчать! — раздалось за спиной, с его стороны. Факел Астрид оставила рядом с парнем и теперь сама ощущала себя в темноте неуютно. — Я не хочу умирать в одиночестве!