Наездник Ветра
Шрифт:
– Моя ли в этом вина? – спросил Иоанн.
– Нет, что ты! Конечно, нет.
– Можешь написать обо всём, что я рассказал, Никифору Фоке. Я полагаю, ему приятно будет прочитать это.
– О, Иоанн! Ты меня убил.
Бормоча, но уже невнятно, что-то ещё, священник поднялся. Его качнуло. Слуги не дали ему упасть. Они были начеку. Как только они вывели несчастного старика за дверь, Мефодий её закрыл, и, коротко обменявшись взглядами с Калокиром, молча уселся за свою стойку. Он был не глуп, как и все приятели сына градоначальника.
– Вот тупая, старая сволочь! – дал Иоанн себе волю, наполнив чаши вином, – Мефодий, Рагдай! Как
– Да, неплохо, – сказал Рагдай, – а что ты ему влил в чашу?
– Заметил? Ишь ты, какой глазастый! Давай-ка выпьем и выйдем.
Над морем собрались тучи. Оно всё было покрыто белыми гребнями. Калокир и Рагдай пришли на небольшой мыс вдали от дороги. Там можно было поговорить без помех. Иоанн сказал:
– Нужно будет ночью заглянуть в гости к архиепископу.
– Для чего?
– Похоже, этот болван получил письмо из Константинополя. Он ни словом о нём не упомянул. Стало быть, письмо интересное. Я хочу его прочитать.
– Как же мы найдём его в большом доме, да ещё ночью?
– Старый осёл хранит все бумаги в спальне. Как ты заметил, я ему влил кое-что в вино. Через полтора часа он крепко уснёт не менее чем на сутки. Мне нужно это письмо, Рагдай! Очень нужно.
– Где он живёт?
– Да неподалёку от церкви святого Димитрия. Знаешь ты эту церковь?
– Знаю.
– Я буду ждать тебя около неё в полночь.
– А мне-то это зачем?
– Ты, кажется, заработал сегодня утром за час четыре серебряные монеты? Ночью примерно за то же время получишь пять золотых. Разве это плохо? Мне кажется, хорошо. А ты как считаешь?
– Так же, как ты.
– Значит, по рукам?
– Да.
Калокир был близко знаком со всеми собаками в Херсонесе. Поэтому те из них, что встречались ему во время его ночного пути по городским улицам, разбегались, в страхе поджав хвосты и лаем оповещая своих собратьев о приближающейся беде. Рагдаю же, чтоб остаться в целых штанах, пришлось взять с собой увесистую дубину. Иоанн первым подошёл к церкви. Он ждал несколько минут. Рагдай появился со стороны развалин храма Ифигении. За ним плелось несколько десятков собак. Заметив издалека при свете луны тонкий силуэт Калокира, они исчезли. Луна, зачем-то решив последовать их примеру, тоже куда-то скрылась. Но Калокир знал город, как свою собственную ладонь. Наверное, полчаса он водил Рагдая по сотням путаных закоулков, ничем один от другого не отличавшихся. Под конец Рагдай устал так, что даже заметил в своей руке давно уж ненужную ему палку и отшвырнул её.
– Ничего себе, рядом с церковью! Мы не кружим на одном месте?
– Нет. Просто в Херсонесе мало прямых дорог. Мы, впрочем, уже пришли. Ты видишь впереди стену?
Каменная стена, которая окружала дом духовной особы, была не столь высока, чтобы задержать Рагдая и Калокира. Преодолев её, они через сад направились к задней стороне здания. Было тихо, только в траве под персиковыми деревьями стрекотали цикады. Из тёмной громады дома не доносилось ни звука. По саду бегали две собаки, но они также очень хорошо знали сына градоначальника и решили не связываться. Рагдай сразу понял, что его спутник гулял по этому саду не один раз – он шёл в темноте уверенно, прямо как по своему дому.
Запасной выход располагался ниже фундамента. Нужно было спуститься по четырём ступеням, что злоумышленники и сделали. Тронув дверь, Иоанн сказал:
– Её надо выломать!
Дверь – дубовая, с коваными набойками, открывалась вовнутрь. Рагдай налёг на неё плечом, и раздался треск.
– Тихо ты! – шёпотом вскричал Калокир. Рагдай стал давить слабее. Стальной засов, державший дверь изнутри, не гнулся, но его скобы медленно вылезали из своих гнёзд. Наконец, и засов, и скобы с лязгом упали на пол. Дверь распахнулась.
За ней стояла полная темнота. По винтовой лестнице Калокир и Рагдай тихонечко поднялись из полуподвального помещения на второй этаж, который, напротив, был хорошо освещён хрустальными лампеонами. Иоанн шёл первый. Свернув из главного коридора к покоям архиепископа, он нос к носу столкнулся с толстым слугой в монашеском одеянии. Тот, конечно, вытаращил глаза и разинул рот, имея в виду понятную цель.
– Заткни ему глотку, – быстро скомандовал Калокир, делая шаг в сторону. Рагдай взял толстяка за горло, да поздно – слуга успел завизжать. Глотка у него была будь здоров.
Протяжное эхо ещё катилось по этажам, а дом уже содрогался от топота многих стражей, со всех сторон устремившихся на предсмертный вопль толстяка. Тот вопил недолго, а вскоре он перестал даже и хрипеть. Рагдай разжал пальцы. Мёртвое тело упало к его ногам, как восьмипудовый утренний мешок с солью. Тем временем, Калокир, держа в руке нож, который он выхватил из кармана, мчался по коридору к центральной лестнице и кричал Рагдаю:
– За мной! За мной!
Но вокруг Рагдая уж были слуги. Их набежала целая дюжина. Несмотря на переполох, все они успели схватить оружие.
Калокир же благополучно покинул дом Елизария, пробежал через сад, перемахнул стену и скрылся, никем не узнанный. Он впоследствии приложил немало усилий, пытаясь что-нибудь разузнать о судьбе своего подельника, но успеха не возымел.
На другое утро архиепископ, встретившись с ним, дал ему прочесть письмо логофета. Вельможа задавал ряд вопросов о состоянии дел в Таврике и от имени императора выражал признательность Калокиру за уход руссов.
Глава седьмая
Оставив Мари в комнате с кальянами, Калокир возвращался к себе домой. К несчастью, он знал столицу не так прекрасно, как свой родной Херсонес. Между тем, стояла уже глубокая ночь. Серповидный месяц плыл по небу в голубом сиянии звёзд. Всё небо мерцало ими, как чёрный бархатный скарамагний, осыпанный бриллиантами. Сын стратига не знал названия улицы, по которой он шёл. Он не был уверен, что идёт в правильном направлении. Справа от него тянулась высокая каменная стена с узкими бойницами, слева же простирались площади с многочисленными фонтанами, статуями, церквами. Дальше стояли дома вельмож. Иоанн хотел уже постучаться в один из этих домов, чтоб спросить дорогу, но в этот миг ему вдруг послышались за спиной шаги. Затаив дыхание, он прислушался. Да, действительно – за ним шли, пока ещё не пытаясь его настигнуть, два человека. И это были мужчины, судя по их дыханию. Херсонит нисколько не испугался, хоть знал о том, что Константинополь кишит бродягами, для которых убить человека за медный грош – обычное дело. Кто бы ни шёл за ним, нужно было спокойно продолжать путь вдоль стены, давая понять, что не забоялся. Возможно, рассудил он, уже одно это охладит пыл бродяг – не слишком, видать, решительных, раз они не напали на него сразу. Не тут-то было! Шаги вдруг начали приближаться. Иоанн тоже пошёл быстрее.