Наг для мятежной Дюймовочки
Шрифт:
Я посмотрела на Зою и по пламени, мелькнувшему в ее глазах, поняла, что она приняла зелье. Хоть что-то хорошее в надвигавшемся на нас призраке апокалипсиса.
Вот только я не представляла, что мы можем сделать, чтобы остановить уже запущенный процесс.
Я на физическом уровне ощущала невероятную мощь, которая исходила от ключа, и что-то подсказывало, что даже если я ударю по нему всей своей силой, ничего не добьюсь.
Ключ еще немного повисел в пространстве, а потом резко двинулся к вратам и с размаха в них впечатался. По скале пошла паутина мелких трещин. Их становилось все больше, и, когда
Я пожалела, что нахожусь так близко от врат, но при всем желании не смогла бы двинуться с места. Зрелище открывалось настолько невероятное, что отвести от него взгляд было невозможно.
Водоворот крутился все быстрее. Пружина невидимого, но почти осязаемого напряжения затягивалась все туже, и, когда казалось, что дальше уже некуда, в пространстве словно лопнула до предела натянутая струна. Показалось, что серебро закручивающейся воронки взорвалось, я даже непроизвольно прикрылась рукой.
В следующее мгновение все изменилось. В пространстве огромных врат перед нами открылся вид на знойный полдень в пустыне чужого мира, в которую превратился огромный город. Кругом, докуда хватало глаз, были видны развалины, занесенные песком, но не было даже намека на жизнь.
Мы пристально всматривались во врата. У меня в душе успела вспыхнуть надежда, что мы в этом мире никого не найдем, но тут на горизонте показались клубы пыли, и стало понятно — к нам спешат.
Глава 18. Пришествие продолжается
Ждать пришлось недолго. Совсем скоро мы уже могли различить тушу несшейся к нам зигзагами гигантской змеи. Ее размеры были сопоставимы с размерами врат, и у меня от вида этой огромной рептилии перехватило дыхание. Чешуйки этой громадины были стального цвета и золотилась по краям, отчего она казалась то белой, то золотой.
Не сразу мы разглядели и чуть припозднившуюся свиту богини: множество ползших обычных змей и человекоподобных — с хвостами и змеиными головами, как их и описывала мать Аншаса. Страшное зрелище для такого неподготовленного зрителя, как я. Казалось, горизонт вспух от пыли, которую поднимали змеи и змеелюды, ползшие и несшиеся на колесницах, запряженных странными животными, похожими на варанов.
Я покосилась на Авишанель с Шаасом. Их зрелище тоже впечатлило. Я надеялась, что хоть теперь наги одумаются и закроют портал. Неужели они готовы впустить в свой мир всю эту орду?! Но похоже, я переоценила умственные способности злодеев. Или недооценила их жажду власти.
Они дождались, когда вся эта безумная рать, пыля и гикая, доберется до врат, и встали напротив них, не переходя, впрочем, на ту сторону. Змеи тоже не торопились пересекать границу миров. Богиня Шшассана подползла к кромке и вплотную приблизила свою чешуйчатую поблескивающую башку с двумя чуть загнутыми небольшими рожками. Один ее вытянутый зрачок был размером со всю нагайну Авишанель. На лице той застыла широкая улыбка, а в глазах светился благоговейный ужас.
Было так жутко, что я снова перестала дышать и не сразу поняла, что мою дрожащую руку кто-то крепко сжимает. Опустила глаза и увидела, что юморной дедок в кресле гордо выпрямил голову на тощей шее и спокойно рассматривает божественную гадину. Еще и меня подбадривает. Рука его была крепка, даже старческий тремор пропал, демонстрируя решимость старика не прогибаться перед злом чужого мира. Я сглотнула, пытаясь справиться со страхом.
— О, великая богиня Шшассана! — заговорила Авишанель. — Мы, твои преданные дети, скорбим, что наши предки покинули родной мир и обрекли нас на рабское существование в другом мире вдали от вас, нашей мудрой и всепрощающей богини…
Каким же искаженным должно быть восприятие, чтобы считать свою жизнь здесь рабской! Ну да, насколько я поняла, драконы управляют этим миром, но что-то я не заметила, чтобы хоть один из них как-то вмешивался в жизнь нагов. Да я вообще их еще не видела и уверена, что сами наги встречаются с ними крайне редко. Да, они призвали их на войну, но драконы ведь и не должны биться в одиночку за жизнь и свободу всех жителей своего мира. Хотите продолжать жить в своих богатых замках и заниматься своими, несомненно, очень важными делами — помогите отвоевать это право и продолжайте жить как жили. Или оставайтесь безучастными и потом не жалуйтесь, что ваше место и ваши замки займут другие существа.
Слова же о всепрощающей богине вообще умиляли. Я смотрела на пейзаж за порталом и воочию «любовалась» ее всепрощением. Когда-то огромный город, который населяли люди и наги, просто стерт с лица земли. Уверена, когда-то здесь был оазис зелени и хватало воды, чтобы город жил и развивался. Теперь же из него словно выпили жизнь и предали забвению даже память о тех, кто здесь отстаивал свое право на жизнь.
Я смотрела на продолжавшую распинаться перед богиней Авишанель и думала: а слышит ли ее богине вообще? Пропускают ли врата звуки за грань мира? И вообще, странно, что богиня или ее приспешники до сих пор не сунулись во врата.
Наконец, Авишанель закончила свою прочувствованную речь о желании впустить богиню в новый мир, где она сможет отомстить сгинувшему в веках Великому Дракону и его выводку и отвоевать для своих детей новые земли.
В наступившей после этого тишине я услышала шелест чешуек богини — она удобнее укладывала свое длинное змеиное тело. Я поняла, что грань миров замечательно пропускает звуки. Вот только какое решение примет богиня? Что ответит? И почему все-таки она до сих пор не сунулась во врата?
И тут по телу змеи словно прошлась рябь, а в следующее мгновение на ее месте стояла статная змеелюдка со стальной чешуей, по краю которой отливали золотые всполохи. Грудь ее прикрывал топ, отделанный драгоценными камнями, а на плечах лежал полупрозрачный, словно сотканный из звезд, плащ. Рост ее стал почти сопоставим с ростом нагов, разве что на голову или две выше.
И первыми ее словами стали:
— С-стабилизируй врата.
Она говорила на каком-то другом языке, но я прекрасно ее поняла. Если уж Дед Мороз подарил мне возможность понимать языки нового мира, то для богов это, наверное, вообще не проблема.