Нагаш бессмертный

Ли Майк

Кхенти прожил немало лет, но, как и почти вся мужская часть знати Разетры, еще был вполне способен сражаться вместе с другими воинами. Он обладал высоким ростом и широкими плечами, мощными запястьями и жилистыми руками фехтовальщика, а его грубое воинственное лицо напоминало Рах-амн-хотепа, легендарного царя-воителя города.

Неферата не без удивления заметила, что Кхенти пришел на аудиенцию в полном боевом облачении; поверх плотной рубахи и юбки из шкуры громовой ящерицы он надел тяжелый железный чешуйчатый жилет, который, без всякого сомнения, за большую плату выковали в новых кузницах Ка-Сабара. Его левая рука покоилась на потертой рукояти тяжелого хопеша, закрепленного у бедра; темными глазами он исследовал тени святилища, будто ожидал какой-то засады. Увидев враждебное выражение на лице аристократа, она печально улыбнулась, пробежав языком по острым кончикам клыков.

– Входите, и добро пожаловать, – сказала Неферата разетрийцам.

Ее глубокий голос, немного усиленный магией в ее жилах, эхом разошелся по святилищу. Сопровождавшие Кхенти телохранители почти одновременно замедлили свой быстрый шаг, расслабили плечи и убрали руки с эфесов мечей. Однако их хозяин, похоже, не отличался приветливостью; более того, суровый взгляд Кхенти стал еще подозрительнее, хотя и смотрел он только на Неферату.

– Да пребудет с вами мир, и помните, что божественная сила течет только в крови избранных, – продолжала она, не спуская глаз с Кхенти. Приблизившись к нему, она слышала шепот крови в его венах и отчетливо различала каждый удар его сердца. – Вы почтили нас своим присутствием, лорд Кхенти. Вы прибыли с жертвоприношением, которое умилостивит богов?

– Я принес жертву Птра в полдень, – надменно проворчал он, – и в подобающем храме, в городе.

Неферата едва заметно кивнула. Хотя священный договор болше не действовал и святой город Махрак разорила война с Узурпатором, храмы богов остались в большинстве великих городов. Попытки распространить культ Ламии по всей Неехаре не имели особого успеха.

– Вы уважаете традиции, это похвально, – без выражения ответила она.

Кхенти выпрямился и вызывающе поднял подбородок.

– Жаль, что вы не делаете того же! – заявил он. – Мало того, что Ламия удерживает царских наследников из других городов ради своей выгоды, так еще и не желает отдать Кхемри законного царя!

Неферата сложила руки на коленях.

– Выгоды, милорд? – переспросила она, расплывшись в улыбке. – Если я не ошибаюсь, Кхемри заново отстроили на золото Ламии, не так ли?

Кхенти скрестил свои мускулистые руки.

– Не нужно упражняться в красноречии, жрица! – грозно сказал он. – Либо царица Ламии отдаст нам Алкадиззара, либо признает, что удерживает его в заложниках, и примет последствия этой ошибки.

Неферата усмехнулась. Зря Атен-Херу послал Кхенти, подумала она. Это будет проще, чем она себе представляла.

– Глупо, но выразительно, – сказала она разетрийцу. – Другого я от вас и не ожидала.

Она вплела в свои слова немного успокаивающей силы и заметила, что Кхенти слегка расслабился. Он поверил, что у него есть преимущество. Если она правильно подберет слова, то он поверит во что угодно.

– Час уже поздний, жрица, – сказал Кхенти. – Для чего вы вызвали меня?

Неферата задумчиво изучала разетрийца.

– Вы пришли сюда, чтобы освободить принца Алкадиззара, – осторожно сказала она. – Но возникло некоторое недоразумение, милорд. Царица не говорила об этом, потому что это не в се власти.

– В каком смысле «не в ее власти»? – нахмурился Кхенти.

Она хладнокровно встретила его сердитый взгляд.

– Принц Алкадиззар – не гость в царском дворце. В течение последних двенадцати лет он живет в Ламии по воле Храма.

На мгновение разетриец потерял дар речи от услышанного.

– Храма? Во имя всех богов…

– Я объясню это в свое время, – сказала Неферата, предупреждая гневное возмущение Кхенти взмахом руки. – Подождем, когда придет сам принц. Он вот-вот прибудет.

Она слышала, что Алкадиззар уже в храме; быстрыми уверенными шагами он шел легко и грациозно, как танцор. Неферата многое читала в этих движениях; за эти тридцать лет она изучила принца лучше, чем его любовницы. Принц в хорошем расположении духа и с пылким интересом спешил на аудиенцию. Она слегка выпрямилась, прислушиваясь к сильным ударам сердца Алкадиззара, и почувствовала, как ее пульс участился в ответ.

Он ворвался в святилище, как летний шторм. Казалось, что воздух задрожал в напряжении от его неуемной энергии; все взгляды повернулись в его сторону.

Разетрийцы зашевелились. Охранники Кхенти немедленно упали на колени, несколько воинов даже вскрикнули от удивления при виде принца. Кхенти взглянул на Алкадиззара, с воплем радости бросился вперед и сжал ладони принца в приветствии.

Алкадиззар удостоил Кхенти и его охранников одной из своих обворожительных улыбок. Он отличался более высоким ростом и мощным телосложением, чем Кхенти, его присутствие наполняло темную комнату теплом, жизнью и силой. Он обладал таким обаянием, что уже через несколько мгновений разетрийцы улыбались и смеялись, будто повстречали давнего друга.

– Посмотри, как ты вырос! – воскликнул Кхенти, вглядываясь в лицо племянника. Он сильно сжал плечи Алкадиззара, будто проверяя, не мираж ли перед ним. – Большой, как чертова громовая ящерица! – Он вертел руки принца, изучая их со всех сторон. – Вижу, ты упорно тренировался. Хорошо. – Аристократ вопрошающе нахмурился. – А как учеба? Джабари, эта старая лошадь, не дает тебе спуску?

– Мучает меня каждый день, дядя, – усмехнулся Алкадиззар.

– Хорошо, хорошо, – со смехом сказал Кхенти. – Во всей Неехаре не сыщешь лучшего воина. Если сможешь выстоять против таких, как он, то никакая армия тебя не сокрушит.

– В этом я не сомневаюсь, – ответил принц.

Он рассеянно сделал жест охранникам, разрешая им встать на ноги. Воины сразу же послушались его, а глаза их засверкали от восхищения. Неферата с удивлением наблюдала за этим, как и всегда, когда Алкадиззар находился в окружении простых смертных. Хоть он тщательно изучал обществознание, принц не всегда соблюдал правила приличия и относился ко всем, даже к слугам, как к равным. Неферате не нравилось за этим наблюдать, но Алкадиззара это совершенно не волновало, и простой народ обожал его. Неферата не понимала этого; эта черта его характера оставалась для нее совершенной тайной.