Наги, значит Змей
Шрифт:
– Пусть тебе и удалось выбраться, но…
Он указал рукой в сторону ребят, и я захлебнулась вдохом. Саске лежит на земле, Сакура пусть и трясется, как лист на ветру, но продолжает стоять перед архитектором, пытаясь защитить его. Тебя-то кто защитит, дуреха? А, вот тот дурень. Наруто стоял перед Сакурой, заслоняя ее от двойника Забузы. Блондин уже был здорово избит.
– А вот за издевательство над моими подопечными ты поплатишься, – прошипела я, зачесывая челку и кидая взгляд на Саске, который наблюдал за моими действиями. – Когда все закончится,
Открыв правый глаз, я подала чакру в глаз, активируя Шаринган. Настал момент показать свои козыри. У меня несколько минут на то, чтобы одержать победу.
– Катон: Гокакью но Дзюцу! – рявкнула я, складывая печати на высокой скорости и выдыхая шар огромных размеров. – Фуутон: Порыв ветра. Смерч!
Порыв ветра разогнал туман, увеличивая обзор. Забуза был дезориентирован, как вдруг в его шею вонзились два сенбона и убийца рухнул на землю, словно подкошенный. С ветки спрыгнул ниндзя в маске.
– Спасибо вам за помощь. Я уже давно охочусь за Забузой и стремлюсь его убить. С вашего позволения я его заберу.
Я подошла к убийце и прощупала его пульс. Его сердце действительно больше не билось, но я не понимаю….
– Так я могу его забрать?
– А? Да, конечно. Он действительно мертв. Его сердце не бьется.
Ниндзя унес тело Забузы, а меня все не отпускало ощущение того, что я сделала что-то не так. Причем ощущение было таким настырным, что я не могла не думать о нем…
– Наги-сенсей, все в порядке? – поинтересовался Наруто, подойдя ближе. Меня окружили все четверо, но не нравился мне взгляд Учиха.
– Видимо, он думает, что ты прикончила одного из его клана, – поделился мыслями Курама, развалившись в моем подсознании.
– Скорее да, чем нет, – хмыкнула я и слегка покачнулась, но на ногах устояла.
– Сенсей, вы в порядке? – спросила Харуно, глядя на меня.
– Просто истратила слишком много чакры, – слабо улыбнулась я, а после посмотрела на архитектора. – Вы не пострадали?
– Нет, что вы.
Наруто позволил мне опереться на его плечо, и мы пошли в дом архитектора. Нару вымахал и теперь был мне по грудь.
После всего произошедшего нам не помешает отдых. Всем нам. Там нас встретила дочка Тазуны и его внук. Про сына никто из них не говорил, но скорее всего его здесь нет.
Уже после того, как нас накормили ужином, я всерьез задумалась над произошедшим. Если я правильно помню анатомию, то…
– Забуза жив, – произнесла я вслух и в столовой тут же воцарилась тишина.
– То есть как… жив? – переспросила Сакура, глядя на меня напуганными глазами.
– Он не был убит тем ниндзя? – спросил Наруто, нахмурившись. – Но сенсей, вы же щупали его пульс. Его сердце не билось. Вы сами так сказали.
– Да, сказала, – вздохнула я, потерев переносицу. – На человеческом теле есть такие точки, в которые если попадешь, то можешь обездвижить человека. Этот парень в маске видимо знает, в какие точки нужно попасть, чтобы замедлить сердцебиение так, чтобы казалось, что оно совсем не бьется.
– А вы?
– Мне нужно подумать. Хорошенько подумать…
Я вышла на улицу и забралась на крышу, сев по-турецки. В моих мыслях все крутилась та фраза Забузы: «Я знаю правду, Кровавая Молния». Что он знает? Почему он так сказал? Что он может рассказать? Кому он может что-то рассказать обо мне?
Взлохматив волосы, я откинулась на спину и уставилась на звезды. Сегодня было ясно, и звезды были яркими. Звездное небо всегда завораживало меня. Я воображала себе, что каждая звездочка – чей-то ангел-хранитель.
– Какая глупость, – пробормотала я, вглядываясь в небо.
– Что именно? – поинтересовался Наруто, который тоже залез на крышу и теперь стоял слева от меня.
– Нару, когда я сказала всем спать, я имела в виду всех, – усмехнулась я, поверну в его сторону голову. – Почему не спишь?
– Не могу уснуть, – пожал плечами блондин, подбираясь ко мне ближе и ложась рядом. Какое-то время мы оба молчали, пока он не решился нарушить молчание: – Почему ты не сказала, что у тебя Шаринган?
– Мне не хотелось, чтобы меня обвинили в убийстве одного из Учиха и присвоении его глаза себе. Все же Шаринган – это додзюцу клана Учиха, а я, слава Ками-сама, из клана Узумаки.
Какое-то время висела тишина, пока реактивный блондин не начал тараторить:
– Но ведь это было так круто! Ты освободилась от чужой техники и одолела этого убийцу! Ты рассказывала, что немногие могут это сделать, но ты ведь смогла!
– Нару, перестань, – охладила я его пыл, когда он зашел за грань. – Во-первых, чужой смерти нельзя радоваться, пусть Забуза и не мертв. Никогда не радуйся смерти, пусть и в бою падет твой противник или нехороший человек. Смерть это всегда печаль, даже когда ты борешься за правое дело. Для кого-то это печаль, ведь тот, кого ты убил, может оказаться кому-то дорогим. Боль всегда порождает ненависть и месть, а значит и боль. В мире и без того много боли, а мы своими действиями порождаем только еще больше страданий. Запомни это и никогда не радуйся тому, что кого-то убьешь. Понял, Наруто?
– Понял, – тихо ответил блондин, и я почувствовала дрожь в его голосе.
– Глупый, – выдохнула я, притягивая подростка к себе и проводя по его волосам. – Я же тебе говорила, что даже самый правильный человек может ошибиться, так что не бойся совершать ошибки. На ошибках, как говорится, учатся. Я и сама совершила немало ошибок.
– Ты?
– А ты как думал? Я не идеальная, – выдохнула я, обнимая Наруто. – Мои ошибки…. Моя главная ошибка заключается в том, что я отталкивала людей, которые по-настоящему заботились и берегли меня. Я нашла людей, которым я небезразлична даже тогда, когда бываю груба и веду себя нелепо. Цени родных, Наруто, пока не слишком поздно. Что бы они ни делали, их действия направлены на то, чтобы уберечь тебя и защитить…