Наглый роман
Шрифт:
Мои каблуки стучат по полу при каждом уверенном шаге. Я прекрасна. Я владею этим пространством. Я повторяю мантру про себя, пока это не становится реальным.
Яркий свет на съемочной площадке приветствует меня, как вода приветствует пловца. Он обдает мою кожу жаром и наполняет меня ощущением легкости.
Я дома.
Мое место здесь.
С каждым вздохом становится немного легче.
На съемочной площадке тихо, и я получаю минуту, чтобы осмотреться. Я впечатлена тем, что вижу. Фон в стиле
Несколько членов съемочной группы двигаются за мониторами. Режиссер дуется в своем кресле и едва смотрит в мою сторону.
— Ваня. — Фотограф подплывает ко мне и целует в обе щеки.
— Хелен. — Моя улыбка застыла. — Мы не работали вместе со времен Милана.
— Славные деньки, да? — Она подмигивает. — Тогда ты была на несколько фунтов легче, не так ли?
Мне хочется метать кинжалы глазами, но вместо этого я сохраняю выражение лица. — Возможно.
— А теперь посмотри на себя. Ты стала такой популярной, что можешь набрать столько веса и все еще посещать концерты. Поистине удивительно, что трюк с позитивным поведением может сделать для такой модели, как ты.
Я поджимаю губы и сурово смотрю на нее. — Такая модель, как я?
— Это комплимент, дорогая. — Она заправляет волосы за ухо. — Раньше мы никогда не восхваляли нездоровые тела, но вот мы здесь. Действительно пугает, насколько изменилось общество, не так ли?
Мои пальцы сжимаются в кулаки. — Правда.
Она издает громкий и претенциозный смешок. — Давай начнем. И не волнуйся, Ваня. Я обязательно запечатлю все твои, — она указывает в сторону моего живота и Двойной буквы D, — изгибы.
Пламя бушует в моем сердце, требуя поглотить ее. Но я не могу позволить себе злить своего фотографа. Здесь вся власть у нее и клиента. Так бывает в этом бизнесе.
Хелен встает в позу и поднимает фотоаппарат. — Давай начнем.
При первой же вспышке я включаюсь.
Возможно, я не контролирую клавишных воинов. Возможно, я не контролирую ехидные комментарии фотографов. Возможно, я даже не контролирую свой собственный желудок, который в данный момент бурлит от странного ощущения.
Но все это не имеет значения, когда я перед камерой.
Я пробую три разные позы в течение трех секунд.
Поднятые руки. Щелчок.
Руки на бедра. Щелчок.
Спина слегка изогнута. Щелчок.
Камера — это мой парень, мой муж и мой любовник.
Я флиртую. Дразню. Ухмыляюсь.
Хелен ничего не говорит, и режиссер тоже молчит. Им не нужно раздувать из меня шумиху или подбадривать каждый раз, когда я выбираю победителя. Если бы они это делали, они бы шумели всю съемку.
Я знаю, что у меня есть лицо и тело.
Я — воплощение этого персонажа.
Если Хелен думает, что я зашла
— Неплохо, — говорит Хелен из-за монитора. Ее ногти с французским маникюром ударяют по клавиатуре, и картинка меняется. — Совсем неплохо.
Режиссер улыбается мне. — Отличная работа, Ваня.
Я киваю и неспешно удаляюсь со съемочной площадки. Когда я ухожу, мой желудок сводит. Такое чувство, что у меня внутри все завертелось, и кто-то только что скомандовал "красный, влево, зеленый, вправо".
Положив руку на живот, я тихо стону.
Джунипер там, как темнокожий ангел. — Ваня, что случилось?
— Ничего. Я просто чувствую… буээ. — Я прикрываю рот рукой, чтобы меня не вырвало.
— Ты съела что-нибудь плохое сегодня утром?
Я резко качаю головой. Комната вращается быстрее, чем та сумасшедшая карусель, которую мы с папой любили в парке развлечений.
— Ваня, ты меня пугаешь. — Джунипер продолжает растирать мне спину.
Я сглатываю рвоту, которая пытается вырваться наружу, и умоляю: — Вытащи меня из этого корсета.
— Что?
Я хватаю его за воротник и ворчу. — Сними с меня эту смертельную ловушку сейчас.
— Хорошо. — Джунипер помогает мне дойти до примерочной. Он зовет стилиста, чтобы тот помог расстегнуть корсет.
Дышать становится все труднее и труднее. Мои волосы прилипли к потному лицу, отчего я чувствую зуд и дискомфорт. К тому времени, как корсет снят, у меня нет сил идти в ванную. Джунипер толкает меня к мусору, и меня вырывает прямо в пластиковое ведро.
После я прислоняюсь к мусорному ведру, тихо постанывая.
— Идите, идите. — Джунипер выталкивает стилистов из комнаты. Затем он наклоняется рядом со мной и аккуратно набрасывает халат на мои плечи. Его дреды качаются взад-вперед, пока он смотрит. — Что это было?
— Должно быть, сказываются нервы после съемок. — Я сморщиваю нос от дискомфорта. В животе у меня все еще немного булькает.
— Ты никогда не нервничаешь во время съемок. Ты оживаешь, когда на тебя нацелены камеры. — Он бросает на меня взгляд, означающий, что я на это не куплюсь. — Скажи мне правду, Ваня. Что происходит?”
— Я не знаю. Меня тошнит уже пару дней. Было трудно сдерживать себя в еде.
Он хватает меня за шею и притягивает к себе. Впиваясь в меня взглядом, он строго говорит: — Ваня, я спрошу об этом только один раз. Ты пытаешься похудеть, переедая, а потом тебя тошнит?
— Я не страдаю булимией, Джунипер.
— Таблетки для похудения?
— Нет.
— Секретная операция на желудке?
— Джунипер.
— Ты знаешь, что ты прекрасна такой, какая ты есть.
— Я…
Ты прекрасна.