Нагорная проповедь Христианская контркультура
Шрифт:
«Видите ли, — пишет Мартин Лютер, — птиц Он делает нашими наставниками и учителями. Великий позор нам, что в Евангелии беспомощный воробей становится богословом и проповедником для мудрейшего из людей… Когда вы слушаете соловья, то вы слушаете блестящего проповедника… Он как бы говорит: «Я предпочитаю быть на кухне Господа. Он сотворил небо и землю, и Сам Он — повар и хозяин. Ежедневно Он кормит и питает бесчисленное количество птичек с руки Своей» [171] . То же имеет в виду и Сперджен: «Прекрасные лилии, как вы постыжаете нашу глупую суетность!» [172]
171
Лютер, с.197 и дал.
172
Сперджен,
2) Проблемы, относящиеся к христианской вере.
В этом пункте я позволю себе небольшое отступление, чтобы прокомментировать три проблемы, которые относятся к христианской вере и которые непременно возникают, когда речь заходит об обещании Господа нашего, что Отец наш Небесный нас накормит и оденет.
Во–первых, верующие не освобождаются от необходимости зарабатывать себе на жизнь. Мы не можем усесться в кресло, сказав: «Отец мой Небесный позаботится», — и ничего не делать. Мы должны работать. Как пишет Павел: «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2 Фес. 3:10). С характерной для него резкостью Лютер пишет: «Бог… не хочет иметь ничего общего с ленивыми, ненасытными обжорами, которые Ничем не заняты; они поступают так, как будто имеют право просто сидеть и ожидать, пока Он закинет Им в рот жареного гуся» [173] .
173
Лютер, с. 209.
Иисус использовал птиц и цветы, чтобы показать, что Бог способен кормить нас и одевать. Но как же Бог кормит птиц? Можно сказать — никак, ибо они питаются сами! Иисус был внимательным наблюдателем. Он многое знал о повадках птиц: некоторые едят семена, другие — падаль или рыбу, иные птицы — насекомоядные, хищные или санитары. Всех их прекрасно кормит Бог. Но Он делает это не с помощью Своей божественной руки, полной пищи, а обеспечивая их в природе всем необходимым. Нечто подобное можно сказать и о растениях. «Цветы не исполняют ни мужской работы в поле, ни женской работы по дому» [174] , однако Бог одевает их. Как? Не чудом, а с помощью сложного процесса, Им созданного, — от солнца и почвы.
174
Макнил, с. 88.
То же самое и с людьми. Бог дает все необходимое, мы же должны сотрудничать. Хадсон Тейлор усвоил этот урок во время своего первого путешествия в Китай в 1853 году. Когда во время жестокого шторма возникла угроза кораблекрушения, он подумал, что будет непочтительно по отношению к Богу надеть спасательный пояс. Поэтому свой он отдал. Однако позже он увидел свою ошибку: «Использование средств не должно уменьшать нашей веры в Бога, и наша вера в Бога не должна мешать нам использовать любые средства из тех, что Он нам дал, для исполнения Его собственных целей» [175] .
175
Маршал Брумхолл, «Человек, который верил Богу» (Китайская внутренняя» миссия, 1929), с. 53. Marshall Broomhall, The Man Who Believed God (China Inland Mission, 1929), p. 53.
Бог не принуждает Своих детей играть роль пророка Илии, чтобы чудесным образом питать их с помощью ангелов или воронов, Он предлагает более привычный путь: с помощью фермеров, мельников, садоводов, рыбаков, мясников, продавцов съестного и так далее. Иисус призывает нас просто доверять нашему Небесному Отцу, и Его представление о вере не было ни наивным (не видящим вторичных причин), ни архаичным (несовместимым с современной наукой).
Во–вторых, верующие не освобождаются от необходимости заботиться о других. Но если Бог обещает цормить и одевать детей Своих, то откуда так много плохо одетых и голодных людей? Я думаю, было бы неправильным считать, что бедняки, не имеющие необходимого питания и одежды, — все неверующие отщепенцы, так как в некоторых районах засухи и голода определенно есть христиане, терпящие жестокую нужду. Мне не кажется, что в этой проблеме легко разобраться. Но следует заметить нечто важное, а именно: самой основной причиной голода является не плохое божественное обеспечение, а неравное человеческое распределение. Истина в том, что благодаря Богу в земле и море есть предостаточно ресурсов. На земле растут растения, дающие семена, и деревья, дающие плоды. Сотворенные Им животные, птицы и рыбы плодовиты и многочисленны. Но люди эти ресурсы накапливают, портят или транжирят, а не делятся ими. Весьма знаменательно, что в этом же самом Евангелии от Матфея Иисус
В–третьих, верующие не освобождаются от бед. Действительно, Иисус запрещает Своим людям заботиться. Но быть свободным от несчастий и быть свободным от забот — далеко не одно и то же. Христос велит нам не заботиться, но не обещает, что нас минует любая неудача. Наоборот, в Его учении содержится много указаний на то, что Он все знает о предстоящих бедствиях. Поэтому, хотя Бог «одевает траву полевую», ее все же срезают и сжигают. Бог защищает даже воробьев, которые столь многочисленны и так малоценны, что пару продают за ассарий, а пять за два ассария, добавляя одного на счастье. «Ни один из них не упадет на землю без воли Отца вашего», — сказал Иисус (Мф. 10:29; см.: Лк. 12:6). Но воробьи падают на землю, их убивают. Бог не обещал, что они Не будут падать, но что этого не случится без Его ведома и согласия. И люди тоже падают, и самолеты.
Слова Христа не нужно понимать так, будто закон тяготения будет из–за нас отменен, но что Бог знает о несчастных случаях и допускает их. Далее, знаменательно то, что в конце этого параграфа Иисус объясняет, почему нам не нужно «заботиться о завтрашнем дне». Потому что «завтрашний сам будет заботиться о своем» (ст. 34). Итак, будут «беды» (kakia, «зло»). Христиане освобождены не от несчастий, а от безрассудной озабоченности (к чему мы вернемся позже), и проистекает эта свобода от уверенности, что Бог — наш Отец, что даже допущенное страдание входит в сферу Его заботы (см.: Иов. 2:10) и что «любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу» (Рим. 8:28).
Подобная уверенность укрепляла доктора Хельмута Тилике, когда он читал проповеди на тему Нагорной проповеди в церкви св. Марка в Штуттгарте, в ужасные годы (1946–48), сразу же после второй мировой войны. Он часто вспоминал вой сигнальных сирен воздушной тревоги, которые готовили людей к очередным разрушениям и смерти под бомбами. Что в подобных условиях может обозначать свобода от несчастий? «Мы знаем, какие звуки издают дома, когда они рушатся в пламени… Глаза наши видели красный блеск, а уши наши слышали звуки разрушения, падения и вопли погибающих». На этом фоне призыв смотреть на птиц и лилии, возможно, будет пустым. «И тем не менее, — продолжает д–р Тилике, — я думаю, нам надо остановиться и послушать, когда этот Человек, жизнь Которого на земле была подобна жизни птиц и лилий, указывает нам на их беззаботность. Не показалась ли уже мрачная тень Креста в этот час Нагорной проповеди?» [176] Другими словами, можно уповать на любовь нашего Небесного Отца даже во время жесточайших бед, так как мы удостоились видеть откровение этого в Самом Иисусе и Его кресте.
176
Тилике, с. 124, 134
Итак, детям Божьим не обещается свобода ни от работы, ни от ответственности, ни от несчастий, а только от заботы. Забота запрещена нам: она несовместима с христианской верой.
3) Забота несовместима со здравым смыслом (ст. 34).
Возвращаясь от нашего отступления по поводу проблем веры, мы должны заметить, что забота так же несовместима со здравым смыслом, как и с христианской верой. В стихе 34 Иисус упоминает сегодня и завтра. Любая забота касается завтрашнего дня: о пище, одежде или о чем–либо ином, но всякая забота испытывается сегодня. Все наши беспокойства и тревоги в настоящее время связаны с событиями, которые могу случиться в будущем. Однако эти наши страхи о завтрашнем дне, так остро испытываемые нами сегодня, могут и не сбыться. Известный совет «не беспокойся, этого может и не случиться», несомненно, лишен сочувствия, но совершенно справедлив. Люди беспокоятся, что они могут не сдать экзамен, не найти работу, не жениться, не сохранить свое здоровье или что им не повезет в каком–либо предприятии. Но все это фантазии. «Страхи могут лгать», что они часто и делают. Многие заботы, возможно — большинство, никогда не исполняются.
Поэтому забота — это всегда потеря: потеря времени и нервной энергии. Нужно учиться жить сегодня. Конечно, мы будем планировать на будущее, но не будем о будущем заботиться. «Заботы одного дня достаточно на один день» (ДБФ), или «на каждый день достаточно своих забот» (НАБ). Зачем же тогда их предвосхищать? Если мы так делаем, то мы их удваиваем. Ибо если наш страх не сбывается, то тревожились мы понапрасну; если он сбывается, то мы беспокоились дважды вместо одного раза. В обоих случаях это глупо: забота удваивает беспокойство.