Нагорная проповедь Христианская контркультура

Стотт Джон Р.

Мы не только не являемся судьями, но и сами находимся среди подсудных и нас будут судить с большей строгостью за то, что мы осмеливаемся судить Других. «Не судите, да не судимы будете. Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить». По–моему, все здесь предельно ясно. Если мы изображаем судей, мы не можем ссылаться не незнание закона, который, по нашим словам, способны применять. Если нам нравится занимать судейское кресло, то мы не должны удивляться, оказавшись на скамье подсудимых. По выражению Павла: «Итак, неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого; ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь то же» (Рим. 2:1; см.: Иак. 3:1).

Подводя итоги, можно сказать, что заповедь «не судите» — это не требование быть слепым, а призыв быть великодушным. Иисус не говорит нам прекратить быть людьми (подавляя наш критический разум, отличающий нас от животных), но

отказаться от самонадеянной попытки быть Богом (выступая в роли судей).

Б. Христианин не должен быть лицемером (ст. 3,4).

³ И что ты смотришь на сучек в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? ⁴Или, как скажешь брату твоему: «дай, я выну сучек из глаза твоего»; а вот, в твоем глазе бревно?

Иисус произносит теперь Свою, знаменитую маленькую притчу о «инородных телах» в человеческих глазах: сучках и бревнах, или палках. Джеймс–Моффатт называл их «занозой» и «доской». Ранее Иисус указывал на наше лицемерие по отношению к Богу, когда мы показываем наше благочестие перед людьми, чтобы они нас видели; теперь же он указывает на наше лицемерие по отношению к другим: пристально рассматривая их мелкие грешки, мы отказываемся иметь дело с собственными более серьезными ошибками. Вот и другая причина, почему мы не можем быть судьями: не только потому, что мы слабые человеческие существа (а не Бог), но и потому, что мы люди падшие. Падение всех нас сделало грешниками. Поэтому мы не в состоянии судить наших ближних, грешников; как судьи мы дисквалифицированы.

Крайне смешно видеть человека, пытающегося совершить тонкую операцию по удалению соринки из глаза своего друга, в то время как огромная доска полностью закрывает его собственные глаза. Однако когда мы сами пытаемся сделать то же самое, то не всегда понимаем юмор положения. Мы подвержены фатальной склонности преувеличивать ошибки других и преуменьшать тяжесть своих собственных. Невозможно, сравнивая себя с другими, быть строго объективными и беспристрастными. Наоборот, мы способны резко осуждать в других ошибки, свойственные и нам самим, испытывая при этом удовольствие от осознания своей праведности, а не боль раскаяния. Итак, «лицемер» (ст. 5) — это ключевое слово. Более того, этот род лицемерия наиболее неприятен, так как видимый акт доброты (извлечение соринки из глаза ближнего) становится средством для раздувания собственного эго. Осуждение, как пишет А. Б. Брюс, является «фарисейским пороком, возвеличивание себя путем унижения других — крайне дешевый путь достижения морального превосходства» [178] . Притча о фарисее и мытаре являлась комментарием Самого Господа на это извращенное отношение. Он сказал ее «к некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других» (Лк. 18:9). Фарисей сделал неточное сравнение, преувеличивая как свою собственную добродетель, так и порок мытаря.

178

Брюс, с. 128.

Нам нужно применять к самим себе такой же строгий критерий, какой мы применяем к другим. «Ибо, если бы мы судили сами себя, — писал Павел, — то не были бы судимы» (1 Кор. 11:31). Мы бы не только избежали Божьего осуждения, но могли бы смиренно и великодушно помогать ошибающемуся брату. Лишь удалив прежде бревно из своего собственного глаза, мы будем ясно видеть, как удалять сучок из его глаза.

В. Христианин должен быть братом (ст. 5).

⁵ Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучек из глаза брата твоего.

Некоторые предполагают, что в этой притче Иисус запрещает нам действовать подобно моральным или духовным окулистам и залезать в глаза другим людям, а вместо этого советует заниматься своими собственными делами. Это не так. Тот факт, что критиканство и лицемерие нам запрещены, не означает, что мы освобождены от взаимной братской ответственности. Наоборот, позже Иисус учил, что, если брат наш согрешает против нас, первым нашим долгом (которым обычно пренебрегают) является «пойти и обличить его…» (Мф. 18:15). Здесь на нас возложено то же обязательство. Конечно, если в нашем собственном глазу находится инородное тело больших размеров, мы не должны вмешиваться. Но в других обстоятельствах Иисус явно призывает нас поправлять и корректировать поведение нашего брата. Поскольку мы уже имели дело с проблемами

собственных глаз, то мы ясно увидим, как помочь ему. Даже немного грязи в его глазу справедливо называется «инородным» телом. Это всегда нечто чуждое, обычно болезненное и иногда опасное. Едва ли будет соответствовать принципу братской любви, если мы оставим ее там, не сделав попытки удалить.

Поэтому наша христианская обязанность состоит не в том, чтобы видеть сучок в глазу брата нашего, не замечая при этом бревна в собственном (ст. 3); еще менее в том, чтобы говорить брату своему: «Дай, я выну сучок из глаза твоего», не вытащив прежде бревна из своего собственного (ст. 4); она, скорее всего, в том, чтобы прежде вынуть бревно из своего собственного глаза, чтобы затем, обретя ясное зрение, мы смогли вынуть сучок из глаза брата нашего (ст. 5). Также очевидно, что Иисус не осуждает критику как таковую, но, скорее всего, такую критику, которая не сопровождается соответствующей самокритикой; не исправление как таковое, но корректировку других, возможную лишь после того, как мы исправились сами. Иисус дал высокий стандарт взаимоотношений для христианской контркультуры. Во всех наших отношениях с другими мы должны играть не роль судьи (становясь жесткими, суровыми и осуждающими) или лицемера (обвинять других, себя же прощать), а брата, который, заботясь о других, сначала обвиняет и исправляет самого себя, потом же пытается конструктивно помогать им. «Исправляй его, — сказал Златоуст, относя это к кому–то, кто согрешил, — но не как враг, не как противник, подвергающий наказанию, но как врач, дающий лекарство» [179] , и более того — как любящий брат, пытающийся спасти и восстановить. Мы должны быть к себе критичны так же, как часто бываем по отношению к другим, и великодушны по отношению к другим так же, как всегда — по отношению к себе. Тогда мы предвосхитим Золотое правило, к которому подводит нас Иисус в стихе 12, и будем вести себя по отношению к другим так же, как бы мы желали, чтобы они вели себя с нами.

179

Златоуст, с. 345.

2. Наше отношение к «псам» и «свиньям» (ст. 6)

⁶ Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями, чтоб они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас.

На первый взгляд, это странно слышать из уст Иисуса, особенно в Нагорной проповеди, сразу после Его призыва к конструктивным братским отношениям. Но Иисус всегда называл вещи своими именами. Его откровенность заставляла Его называть Ирода Антипу «лисицей», а лицемерных книжников и фарисеев «окрашенными гробами» и «порождениями ехидны» (Лк. 13:32; Мф. 23:27,33). Здесь Он подтверждает, что существуют определенные люди, действующие подобно Животным, которых вполне определенно можно назвать «псами» и «свиньями».

Этот контекст обеспечивает здоровый баланс. Если мы не должны «судить» других, выискивая в них недостатки строгим, осуждающим или лицемерным образом, то мы также не должны игнорировать их ошибки и делать вид, что все в порядке. Нужно избегать обеих крайностей. Святые не являются судьями, но также «святые не простаки» [180] . Если мы прежде удалим бревно из своего глаза, то сможем ясно увидеть, как убрать сучок из глаза брата своего, и тогда он (если он истинный брат в Господе) оценит нашу заботу. Но не каждый может быть благодарен за критику и исправление. Как сказано в Книге Притч: «Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя».

180

Сперджен, с. 42.

Кто же эти люди, названные «псами» и «свиньями»? Называя их так, Иисус не только указывает, что они скорее животные, чем люди, но и что они животные с дурными привычками. Псы, которых он имел в виду, это не хорошо ухоженные комнатные собачки, а дикие псы–парии, бродяги и дворняжки, кормящиеся на городской свалке. А свиньи считались у евреев нечистыми животными, не говоря уж об их любви к грязи. Позже Апостол Петр упоминает их, называя вместе две пословицы: «Пес возвращается на свою блевотину» и «Вымытая свинья идет валяться в грязи» (2 Пет. 2:22). Замечание относится к тому факту, что неверующие, природа которых не была обновлена, обладают жизнью физической, или животной, но не духовной, или вечной. Вспомним также, что евреи называли отверженных язычников «собаками» (см.: Мф. 15:26,27; Флп. 3:2; Отк. 22:15). Но, конечно же, христиане не относятся к нехристианам так презрительно. Поэтому нам надо глубже проникнуть в суть того, что имел в виду Иисус.