Награда чужаков

Дитц Уильям Кори

— Для меня это слишком много. Я — пас!

Реба пыталась сосредоточить свой затуманенный взгляд на его лице. Она пьяно замотала головой.

— К'нечно, тут самый интерес, а ты вса-вса-сваливаешь. Нет, это не для меня! Слышшь, я ставлю на кон смердюка. Смотри мои карты, только не плачь!

Будучи не в восторге от «смердюка», Мак-Кейд тем не менее был счастлив, что все наконец пошло в нужном направлении. Он взглянул на Ребу и пирата, раскладывавших свои карты.

Наступила долгая тишина.

Первой нахмурилась

Реба, за ней пират, а потом и Мак-Кейд. Он не мог со своего стула видеть их комбинации, но что-то явно было не так.

Раз Реба хмурилась, то пират должен был ликовать, а он не ликовал. Внезапно Сэм все понял. Реба выиграла! Проклятая баба опять сорвала банк! Вся работа, весь этот маскарад с кандалами — все коту под хвост!

И тогда Реба сделала единственное, что еще было в ее силах. Сидя на стуле, она закачалась, потерла лоб, мучительно пытаясь понять, что с ней, и опрокинулась навзничь. Ее стул с грохотом полетел на пол.

Разговоры прекратились, посетители повернулись на шум, но через несколько секунд все было по-прежнему. Ничего особенного, просто еще один гуляка допился до положения риз.

Обычное происшествие в этом или любом другом баре приграничных миров.

Игрок посмотрел на пирата. Пират посмотрел на игрока, оба усмехнулись.

— Пятьдесят на пятьдесят? — спросил игрок.

— Заметано! — согласился пират. И двое мужчин, не мешкая, поделили банк. Покончив с этим, они повернулись к Мак-Кейду.

— У тебя корабль есть, а у меня нет, — сказал игрок после некоторого размышления. — Давай сто кредитов, и смердюк твой.

Сэм знал, что даже право на владение отличным рабом исполу стоит дороже ста кредитов, и, видно, это же знал пират.

— Согласен. Вот твои сто кредитов! — ответил он, не торгуясь.

Пират отсчитал деньги, перешагнул через распластавшуюся на полу Ребу и тычком поставил Мак-Кейда на ноги. Сэм испуганно сжался, поблагодарил пирата за удар и вслед за ним поплелся к шлюзу.

Между тем и вся команда пиратов тоже направилась к выходу. Двое были заняты, выясняя, кто кого перерыгает, остальные просто брели, поминутно натыкаясь на мебель и отпуская грубые шутки по этому поводу.

Мак-Кейд получил пинок от своего нового владельца и услышал его слова:

— Пошевеливайся, смердюк, мы улетаем домой!

Стараясь говорить как можно плаксивее, он спросил:

— И где это, господин?

— Да на Скале, смердюк, на Скале! Куда же еще могут лететь домой члены Братства?

16

Первую часть полета Мак-Кейд провел запертым в небольшом складском отсеке в компании со сломанным роботом-ремонтником. Поначалу Сэм не обращал внимания на эту машину, но когда одиночество стало совсем невыносимым, он попытался завязать беседу:

— Здорово! Что такой симпатичный робот, как ты, делает в таком месте, как это?

Раздалось жужжание сервомоторов,

и робот повернул свою округлую голову.

— Имею дефекты в цепях электронной логики. Жду ремонта.

Робот, похоже, не был склонен к беседе.

Мак-Кейд сочувственно кивнул:

— Это серьезное повреждение! Послушай, но ведь ты же ремонтник, верно?

— Да, я робот-ремонтник.

— Но если ты ремонтник и нуждаешься в ремонте, почему бы тебе не заняться самим собой?

Прошло много времени, а робот все не отвечал. Наконец, когда Сэм уже собрался было вздремнуть, он заговорил:

— Приношу извинения за задержку ответа. Я не понимал, почему ты задал такой вопрос. Потом понял, что ты здесь по той же причине, что и я. Когда вышли из строя микросхемы твоей логики?

Мак-Кейд улыбнулся, несмотря на свое настроение.

— Думаю, тогда, когда я позволил Свонсон-Пирсу спасти меня от тюрьмы в Моларии.

— О-о, — ответил робот и окончательно погрузился в молчание.

Но время шло, и наконец, после многих дней пресмыкания и угодничества, Сэму позволили быть в услужении у команды под постоянным контролем его владельца.

Его хозяин был пиратом, из молодых, да ранних, который охотно отзывался на имя Эйс* [Эйс (анг.) —туз, ас, выдающийся спортсмен, летчик, мастер своего дела. — Примеч. ред.]; на самом деле его звали Гарольд, и он жил в страхе, что друзья раскроют его ужасную тайну.

Но не друзья Эйса раскрыли его тайну, а сам Мак-Кейд. Убираясь в грязной каюте пирата, он наткнулся на несколько припрятанных писем. Все они начинались словами «Дорогой Гарольд!» и были подписаны: «С любовью, мамочка».

Используя данные знания как средство шантажа, Сэм выцыганивал у своего хозяина немного дополнительной пищи и иногда даже сигару. Когда ты раб — небольшие удовольствия дорогого стоят.

Со своей стороны Эйс не проявлял никакого интереса к прошлому Мак-Кейда, а только зевал, слушая его рассказы и заботясь лишь о том, чтобы быстрее продать его и пропить выручку.

Это вполне устраивало Сэма, и он стал образцовым рабом, всегда прилежным и услужливым.

Такая тактика оказалась настолько эффективной, что вскоре команда сочла само собой разумеющимся предоставить Мак-Кейду некоторую свободу.

В результате такой дальновидной политики он оказался в рубке, когда корабль приблизился к первой зоне оборонительных платформ. Эти платформы располагались примерно в одной световой минуте от Скалы и составляли внешнюю линию обороны планеты. Они были хорошо вооружены, полностью автоматизированы и могли идентифицировать корабли по принципу «свой-чужой» посредством кода, выведенного на атомном уровне в кристаллическую структуру корпуса каждого судна. Если у тебя есть код — проходи, если нет — то не жди пощады!