Награда ярла Бьорка
Шрифт:
Словно кровь...Его кровь.
Дыхание невольно перехватило, и Бьорк отвёл слишком уж пристальный взгляд от девушки. Краем глаза только отметил и тяжелый зеленый бархат платья Хель, и массивный золотой обруч с выгравированными на нём рунами будто ошейник сковавший её гибкую девичью шею. Ничего не скажешь, хороша...И разодета не хуже жены самого конунга. Один восточный бархат стоит наверно двух коней... Не поскупился Кархет на свою новую Вейлу. Радует, наверно, его...Ревность - жгучая, разрушая, ядом забродила по венам. И Бьорк, незаметно стиснув кулаки, попытался её подавить.
А Хельга будто и не заметила его. Лишь скользнула нечитаемым взглядом и остановила своё внимание на приближающимся к столу Кархете. На алых губах её расцвела едва уловимая вежливая улыбка. Хороша...Бьорк опять посмотрел на ведьму исподлобья - не удержался.
– Узнаешь?
– вдруг хмыкнул у самого уха Кархет и толкнул его локтем в бок. Хотборк вздрогнул и повернулся к ухмыляющемуся ярлу, - Твоя ж рабыня бывшая, да?
– Как не узнать... Удивлён только, - медленно ответил Бьорк, раздумывая, не издевается ли над ним сейчас хитрый старик.
По лицу ярла Кархена часто сложно было что-то понять. Глубокий шрам от охотничьего ножа, задравший ему левую бровь, придавал чертам Кархета постоянное ехидное выражение. И не поймешь так сразу - смеётся или насмехается.
– Да уж, мой мальчик. А я-то как был удивлен, когда старая Вейла Йоко на мою просьбу стать ведьмой Кархена и одарить наконец колдовской защитой мой народ, вместо себя прислала свою ученицу, которая ещё осенью при мне тебе спину намывала в рабском груботканом переднике. Чудно'!
– и рассмеялся низко, похлопав хмурого Бьорка по плечу. Правда, быстро смолк и наклонился ближе, зашептав, - Надеюсь, не в обиде ты, Хотборк? Хельга сказала, что сам ты её отпустил как женился, так как надобность отпала, да?
– Да, отпустил, - выдавил Бьорк, ступая на постамент.
Ещё один тяжелый шлепок по спине прилетел ему, а затем радушный хозяин указал на пустой стул по левую руку от его кресла. Через один всего от Хель. У Бьорка на спине испарина выступила. Казалось, вдохни поглубже, и ее запах защекочет ноздри. Такой же он, нет?
Стоило сесть, как музыканты заиграли громче, затянув положенную приветственную песнь. Посыпались тосты со всех сторон, потом вышли фокусники. Пир захватил и понес их в своем обычном диком, разнузданном веселье. Из-за стоящего шума говорить получалось либо крича, либо на ухо шепотом, и многое решали жесты, взгляды и поднимаемые вверх кубки.
Через три песни Бьорк, пережив первое потрясение, немного освоился и мог уже привычно наблюдать за происходящим, не ощущая, как немеет вся левая половина тела с её стороны. Специально полубоком даже сел, лишая себя соблазна лишний раз повернуться и взглянуть на новую Хель. Но глаза будто видели и на затылке.
Как она изменилась...Спокойная, роскошно одетая, уверенная, до пугающего строгая и неулыбчивая. Не она. Будто и не она вовсе...Неужто стала истинной ведьмой? От одной мысли бросало в дрожь. Будто убили его Хель, а он только узнал...Заговорить бы с ней...Или просто придушить...Или в тёмном углу зажать и сбить наконец это непривычное каменное выражение с её
Кархет всё говорил ему что-то о предстоящем походе, о доносах, о готовности войск, а он не слушал, хоть и надо бы. Благо с другой стороны ярла Кархена Бран сидел и, в отличие от Бьорка, ловил каждое слово. Хотборк лишь кивал, когда чувствовал, что надо, и тихо варился в котле своих ядовитых мыслей. Смотрел на старика и только и думал - есть у них что-то - нет. Так богато одета...Есть, точно есть...Не просто так же...Зубы скрипнули помимо воли и кулаки сжались сильней.
– Одно меня волнует, Хотборк. Что будет, когда мы победим, а мы победим...
Бьорк нахмурился, пытаясь вникнуть в смысл сказанных слов наклонившегося к нему Кархета. Светлые глаза ярла, казалось, сверлили его насквозь в ожидании ответа. Какого?
– Что? – рассеянно переспросил Хотборк, пытаясь полностью сосредоточиться на разговоре.
– Ну как же…- протянул Кархет, поглаживая косматую темную бороду с частыми серебряными нитями, - Конунга мы свергнем – это ясно. Но не пустовать же креслу Семи островов? И вот вопрос – кто взойдёт на него? Я бы хотел…
Старик сощурился и вкрадчиво произнёс:
– … Сам.
Бьорк понимающе улыбнулся, отстраняясь. Хитрый лис. Правильно, о таком лучше попытаться договориться на берегу…И он ведь не знает, что Бьорк уже отказался от претензий на кресло конунга…Не знает, а значит на этом можно сыграть.
– Я только за себя могу говорить, Кархет…
– А я за других и не спрашиваю, Хотборк, - подхватил старик, - Твоё слово какое?
Бьорк сощурился, лихорадочно соображая, как же побольше сейчас с него получить. И что? Войско Кархет уже дал, золота у Хотборка и самого столько, что впору раздавать. Если только… От затылка по позвоночнику прокатилась теплая волна, оседая в чреслах тяжестью. Твою матерь, Хель…
Бьорк криво улыбнулся, сверкнув черными глазами и впервые за долгое время почувствовав себя по-настоящему хорошо, и заговорил.
Глава 2.
– Твоё слово какое?
– донесся до моего напряженного слуха вкрадчивый голос ярла Кархета.
Я пригубила хмельной мёд из своего кубка и медленно поставила его на стол. Молчаливая пауза между мужчинами, казалось, вибрировала, и это напряжение передавалось мне, применяющей сейчас все свои способности, чтобы уловить каждый звук их разговора. Бьорк тянул с ответом...
Я покосилась краем глаза на его левую руку, покоящуюся на столе. Заметила, как он рассеянно огладил длинными пальцами дерево - до боли знакомый жест, означающий, что он сейчас лихорадочно думает. Стукнул костяшками по столешнице - решил. Внутри меня горько всколыхнулось всё от тревожного, и почему-то болезненно- сладкого предчувствия, и я сильно закусила щеку, внешне пытаясь ничем не выдать бушующее во мне волнение. Впрочем, оно не покидало меня уже почти пять дней - с тех самых пор, как я узнала, что Хотборк приплывет на Кархен, и я уже как-то научилась с ним мириться и хорошенько скрывать...