Шрифт:
Андрей Ильин
Награда за трусость
В газете Трепова (и дал же бог такую журналистскую фамилию) ждал неприятный сюрприз.
– Вот что, Серега, оставляй все дела и собирайся на выезд, с порога огорошил главный.
– Петрович в больнице. Срывается командировка в ...стан. На сборы три часа.
"Шел бы ты со своей командировкой и со своим больным Петровичем", - сказал Трепов. Про себя.
– У меня материал на выходе, день рождения на носу и больная собака на руках, - сказал он. Вслух.
– С днем рождения поздравляю,
– Письма, командировки, билеты у секретаря. В субботу жду материал.
– Но это же ни в какие ворота...
– возмутился Трепов. "Черт с ним, сутки туда, сутки обратно, сутки там. В четверг - дома", прикинул в уме расклад. Потянет.
– Вот и договорились! На шедевр не надеюсь, но без "горячего" не возвращайся. Будь!
Шагая по коридору, Сергей соображал, что с собой взять. Белье, полотенце, мыло-пасту-щетку, обязательно запасную одежду уже не дурак, научен "теплым" югом, булку хлеба, палку колбасы, консервов в сухпай, пол-ящика водки для поддержания знакомств, жвачки для гонораров пацанам, которые обычно знают много больше взрослых...
– Здорово, Серега! В ...стан?
– В него, родимый.
– Ни пуха!..
– А шел бы ты... туда же!
– Репортерам пламенный привет! В поход за сухофруктами?
Ну, журналюги! Ну, народ! Ну все-все знают. Никаких секретов!
– Когда обратно?
– Когда загорю...
. Успеть позвонить матери, Тамаре, Семену. Не забыть оставить ключ соседям - собаку гулять. Закрутить все краны, выключить все утюги...
– Свежий анекдотик.
– Валяй.
– Кукушка, кукушка, сколько мне лет жить осталось? Ку... А почему так ма...
– Ха-ха-ха.
– Трепов, с тебя полтинник на общий стол.
– После, после. Нет меня здесь. Это не я. Я в ...стане. " Тогда полтинник и кило груш!
В бухгалтерии женщины, как обычно, завидовали подвижной жизни журналистов.
– Поедешь, погреешься на солнышке, поешь фруктов. Там лето, там цветы...
– Погреюсь, - соглашался Сергей, получая прогонные.
– Букет не забудь привести.
– Непременно. В родную бухгалтерию без презента не вернусь.
В буфете, как всегда, гомонила журналистская братия. Обсуждали чужие сюжеты, разбирались в хитросплетениях внутриредакционных интриг, просто забивали вчерашний похмельный синдром крепким кофе.
Здесь Трепов себя чувствовал своим среди своих. Здесь он был дома.
– Прекрасно выглядишь...
– Коньячок надо кофейным зерном зажевывать...
– Дерьмо передача. Но фамилия...
– Дома спать надо. Дома...
Перехватив бутерброд с чаем, Сергей снова прорезал гомонящую толпу, как горячая спица масло.
– Будь.
– Чао.
– До пятницы.
– Прекрасно выглядишь...
Ночью Трепов летел в самолете, лихорадочно соображая, что он забыл сделать. Выходило, что немало. Не в жилу шла командировка. Но он уже летел, и расстраиваться о том, что осталось внизу и сзади, было глупо. Ладно, оставим трагедии до возвращения.
Сергей был хорошим репортером, потому что умел переключаться. Ерунда - сутки туда, сутки там, сутки обратно. Три дня погоды не сделают.
В аэропорту подфартило. На площади, возле стоянки такси, стоял "рафик" местного телевидения с бригадой коллег-телевизионщиков центральных "Новостей".
– Куда?
– спросил Трепов, по очереди здороваясь со всеми.
– Хрен его знает, - честно признался оператор Костя, в техсреде просто Костя-фокус, - сами разобраться не можем.
– Тогда мне с вами, - нагло напросился на "постой" Сергей.
– Валяй, - кивнул редактор. Было видно, что ему все и вся надоело и все до лампочки: и "рафик", и Сергей с его командировкой, и бесконечные знакомые, от которых не спрячешься даже на краю света.
– Новый анекдот, - сразу предложил Сергей.
– Кукушка, кукушка, сколько мне лет жить осталось...
– Ха-ха.
Прибежал задрюченный корреспондент местного телевидения.
– Сейчас водила отметит пропуск и подойдет, - пообещал он. Сейчас. Минутку еще...
– Как там, на местах?
– спросил Сергей.
– Обычно.
– Постреливают?
– Случается.
– А насчет пожрать?
– встрял Костя-фокус.
– Там полевые кухни развернуты. Водитель знает. Покажете бумаги - накормят.
– Дело, - воспрял Костя.
– Бардак, - лениво возмущался редактор, - мир бардак, война тоже бардак! Нигде порядка нет, - вышел, закурил, привалившись к борту "рафика".
Сергей от нечего делать, рассыпая бисер речей, пытался понравиться симпатичной звуковичке Марине из телевизионной бригады. Та смеялась, строила глазки. Командировка обретала некоторые положительные аспекты.
В кабину ввалился водитель.
– Поехали?
– встрепенулись все.
– Счас, за талонами сбегаю...
Опять ждали полчаса или час. Костя-фокус задремал, навалившись на кофры с аппаратурой. Редактор тихо злился про себя, выстукивая дробь костяшками пальцев по стеклу окна. Сергей, давясь хохотом, нашептывал на ухо Марине очередную байку. Местный корреспондент сидел потупив взор, видно, чувствуя себя г чем-то виноватым перед заезжими столичными коллегами.
– Ну, скоро?
– в очередной раз спросил редактор.
– Наверное, - пожимал плечами прикрепленный корреспондент.
Снова пришел водитель и, тихо ругаясь под нос, запустил мотор.
Ночью остановились в небольшом поселке. Самого поселка не увидели, было темно, электричество не работало. В местном клубе, превращенном в казарму, туда-сюда слонялись люди в военной форме с напрочь отсутствующими знаками различия. В ушах стоял ровный гул голосов, бряцали котелки, кружки, оружие. В дальнем углу играли в нарды на вплотную составленных коротких "пионерских" койках, поверх одеял прямо в одежде и обуви спали люди.