Награда за трусость

Андрей Ильин

Награда за трусость

В газете Трепова (и дал же бог такую журналистскую фамилию) ждал неприятный сюрприз.

– Вот что, Серега, оставляй все дела и собирайся на выезд, с порога огорошил главный.
– Петрович в больнице. Срывается командировка в ...стан. На сборы три часа.

"Шел бы ты со своей командировкой и со своим больным Петровичем", - сказал Трепов. Про себя.

– У меня материал на выходе, день рождения на носу и больная собака на руках, - сказал он. Вслух.

– С днем рождения поздравляю,

с собакой сочувствую, с материалом помогу, - быстро разобрался шеф.
– Письма, командировки, билеты у секретаря. В субботу жду материал.

– Но это же ни в какие ворота...
– возмутился Трепов. "Черт с ним, сутки туда, сутки обратно, сутки там. В четверг - дома", прикинул в уме расклад. Потянет.

– Вот и договорились! На шедевр не надеюсь, но без "горячего" не возвращайся. Будь!

Шагая по коридору, Сергей соображал, что с собой взять. Белье, полотенце, мыло-пасту-щетку, обязательно запасную одежду уже не дурак, научен "теплым" югом, булку хлеба, палку колбасы, консервов в сухпай, пол-ящика водки для поддержания знакомств, жвачки для гонораров пацанам, которые обычно знают много больше взрослых...

– Здорово, Серега! В ...стан?

– В него, родимый.

– Ни пуха!..

– А шел бы ты... туда же!

– Репортерам пламенный привет! В поход за сухофруктами?

Ну, журналюги! Ну, народ! Ну все-все знают. Никаких секретов!

– Когда обратно?

– Когда загорю...

. Успеть позвонить матери, Тамаре, Семену. Не забыть оставить ключ соседям - собаку гулять. Закрутить все краны, выключить все утюги...

– Свежий анекдотик.

– Валяй.

– Кукушка, кукушка, сколько мне лет жить осталось? Ку... А почему так ма...

– Ха-ха-ха.

– Трепов, с тебя полтинник на общий стол.

– После, после. Нет меня здесь. Это не я. Я в ...стане. " Тогда полтинник и кило груш!

В бухгалтерии женщины, как обычно, завидовали подвижной жизни журналистов.

– Поедешь, погреешься на солнышке, поешь фруктов. Там лето, там цветы...

– Погреюсь, - соглашался Сергей, получая прогонные.

– Букет не забудь привести.

– Непременно. В родную бухгалтерию без презента не вернусь.

В буфете, как всегда, гомонила журналистская братия. Обсуждали чужие сюжеты, разбирались в хитросплетениях внутриредакционных интриг, просто забивали вчерашний похмельный синдром крепким кофе.

Здесь Трепов себя чувствовал своим среди своих. Здесь он был дома.

– Прекрасно выглядишь...

– Коньячок надо кофейным зерном зажевывать...

– Дерьмо передача. Но фамилия...

– Дома спать надо. Дома...

Перехватив бутерброд с чаем, Сергей снова прорезал гомонящую толпу, как горячая спица масло.

– Будь.

– Чао.

– До пятницы.

– Прекрасно выглядишь...

Ночью Трепов летел в самолете, лихорадочно соображая, что он забыл сделать. Выходило, что немало. Не в жилу шла командировка. Но он уже летел, и расстраиваться о

том, что осталось внизу и сзади, было глупо. Ладно, оставим трагедии до возвращения.

Сергей был хорошим репортером, потому что умел переключаться. Ерунда - сутки туда, сутки там, сутки обратно. Три дня погоды не сделают.

В аэропорту подфартило. На площади, возле стоянки такси, стоял "рафик" местного телевидения с бригадой коллег-телевизионщиков центральных "Новостей".

– Куда?
– спросил Трепов, по очереди здороваясь со всеми.

– Хрен его знает, - честно признался оператор Костя, в техсреде просто Костя-фокус, - сами разобраться не можем.

– Тогда мне с вами, - нагло напросился на "постой" Сергей.

– Валяй, - кивнул редактор. Было видно, что ему все и вся надоело и все до лампочки: и "рафик", и Сергей с его командировкой, и бесконечные знакомые, от которых не спрячешься даже на краю света.

– Новый анекдот, - сразу предложил Сергей.
– Кукушка, кукушка, сколько мне лет жить осталось...

– Ха-ха.

Прибежал задрюченный корреспондент местного телевидения.

– Сейчас водила отметит пропуск и подойдет, - пообещал он. Сейчас. Минутку еще...

– Как там, на местах?
– спросил Сергей.

– Обычно.

– Постреливают?

– Случается.

– А насчет пожрать?
– встрял Костя-фокус.

– Там полевые кухни развернуты. Водитель знает. Покажете бумаги - накормят.

– Дело, - воспрял Костя.

– Бардак, - лениво возмущался редактор, - мир бардак, война тоже бардак! Нигде порядка нет, - вышел, закурил, привалившись к борту "рафика".

Сергей от нечего делать, рассыпая бисер речей, пытался понравиться симпатичной звуковичке Марине из телевизионной бригады. Та смеялась, строила глазки. Командировка обретала некоторые положительные аспекты.

В кабину ввалился водитель.

– Поехали?
– встрепенулись все.

– Счас, за талонами сбегаю...

Опять ждали полчаса или час. Костя-фокус задремал, навалившись на кофры с аппаратурой. Редактор тихо злился про себя, выстукивая дробь костяшками пальцев по стеклу окна. Сергей, давясь хохотом, нашептывал на ухо Марине очередную байку. Местный корреспондент сидел потупив взор, видно, чувствуя себя г чем-то виноватым перед заезжими столичными коллегами.

– Ну, скоро?
– в очередной раз спросил редактор.

– Наверное, - пожимал плечами прикрепленный корреспондент.

Снова пришел водитель и, тихо ругаясь под нос, запустил мотор.

Ночью остановились в небольшом поселке. Самого поселка не увидели, было темно, электричество не работало. В местном клубе, превращенном в казарму, туда-сюда слонялись люди в военной форме с напрочь отсутствующими знаками различия. В ушах стоял ровный гул голосов, бряцали котелки, кружки, оружие. В дальнем углу играли в нарды на вплотную составленных коротких "пионерских" койках, поверх одеял прямо в одежде и обуви спали люди.